Но весь город считал, что лучший спец – именно наш доктор. «Да, – говорили пациенты, – нам её при гайморитах делать не надо (трепанобиопсию лобной пазухи), но этот доктор делает в поликлинике то, что не могут сделать в стационаре».
И вирусный маркетинг (“сарафанное радио”) работал на доктора, его репутация у пациентов была чрезвычайно высокая.
Игорь Вагин вспоминает новый проект из психиатрической практики, в котором он принимал участие в качестве врача-психиатра конца 80-х годов прошлого века, когда врачи-психиатры впервые в медицинской практике начали лечить острые психотические состояния на дому, что вообще-то по инструкциям категорически запрещалось. Да, это было довольно сложно, но возможно. Для этого надо было соблюдать ряд условий:
● За психическим больным должен был быть постоянный надзор – в этом помогали родственники.
● Приходилось приезжать к пациенту ежедневно, а порой и два раза в день. Надо было постоянно поддерживать связь по телефону (в то время мобильной связи не было).
● Естественно, больные строго отбирались врачами для подобного лечения. Были показания и были противопоказания. Например, если пациент демонстрировал суицидальные наклонности или агрессивное поведение, то такого больного отправляли на стационарное лечение. Для этого Игорь Вагин разработал с коллегами специальные анкеты тесты оценки риска общественно опасных действий и риска совершения суицидов.
Владея навыками оказания психофармакологической помощи острым больным на дому, Игорь Вагин с коллегами зарабатывали неплохие деньги, так как в ряде случаев состоятельные родственники хотели, чтобы пациента наблюдали и лечили на дому, и не отправляли в психиатрическую больницу.
Если вы молодой доктор, который ещё и в условиях стационара-то в себе не уверен… даже когда заведующий рядом, а ваши руки трясутся при пункции гайморовой пазухи – это нормально. Не успеете оглянуться, несколько месяцев практики – и это пройдёт. Даже проявится гиперкомпенсация, вы станете самоуверенны. Если уже «прошло», то будьте аккуратнее и не берите на себя лишнего. Да, брать надо больше других, но и не зарываться.
Естественно вышеуказанные врачи и ЛОР, и психиатры – были докторами с серьёзным практическим опытом.
Наш хороший знакомый, врач-психиатр, который специализировался только на эпилепсии у детей, был по сути современным доктором-брэндом. Эпилепсия – тяжёлое хроническое заболевание, сложно лечится, ответственность большая… А наш доктор после работы в профильном стационаре – “набил руку”, и коллеги отправляли подобных пациентов к нему. И у него со временем появилась репутация врача, который берётся за те случаи, за которые не берутся другие.
Другой приятель, институтский однокашник Игоря Вагина, хирург-проктолог рассказал нам поучительную историю. Его бабушка была профессор-фтизиатр. Имя её гремело по всей огромной