А желанный гастроном тем временем остался позади и в памяти у народного контролера, и успокоил себя Павел мыслью о том, что в следующий свой приезд обязательно зайдет туда и купит чего-нибудь.
Из-за отсутствия часов не знал народный контролер, сколько времени занял этот конно-машинный переход, однако желудочное чувство, напомнившее о необходимости приема пищи, подсказало, что обеденное время уже закончилось.
Когда процессия достигла аэродрома, расположенного в нежилой части столицы, мотоциклетный эскорт развернулся и уехал обратно, громко взревев на прощанье двигателями.
Народный контролер спрыгнул с коня, подошел к остановившейся впереди машине. Метрах в пятидесяти от нее стояла деревянная будочка, раскрашенная в белые и красные полосы, с ветро-определителем на крыше. Сачок ветроопределителя то надувался, то опадал, что говорило о непостоянстве движения воздушных масс.
Дальше, за будочкой, виднелся самолет среднего размера, а за самолетом уже ничего не виднелось: там простиралось обширное поле, зеленое и гладкое, без единого горбика.
Зашли в будку и познакомились с летчиком.
Потом пили чай и ели специально приготовленные для них бутерброды с мягким ливером. И вот за чаем Павел спросил Виктора Степановича о деньгах.
– Ты не беспокойся! – ответил на это Виктор Степанович. – Удостоверение народного контролера у тебя есть?
– Есть, – подтвердил Павел.
– Ну а раз есть, то деньги тебе не нужны. По предъявлении этого удостоверения тебя обязаны кормить, снабжать мануфактурой и готовой одеждой, а также и другими необходимыми вещами. Понятно?
Народный контролер кивнул, глотнул чаю, доел второй бутерброд.
– Мы распорядились, – добавил Виктор Степанович. – Так что там тебя встретят и введут в курс дела.
Павел еще раз кивнул.
– Я тут радио слушал, – сказал, прожевывая пищу, летчик. – Так в Киеве сегодня первый троллейбус пустили…
– Он не из Киева! – отрезал строгим голосом Виктор Степанович.
– А-а… – понимающе протянул летчик. – Ну… можно лететь?
– Сейчас полетите… – проговорил Виктор Степанович, думая о чем-то своем.
Минут через пять вышли из будки. Конь послушно стоял у автомобиля, из которого доносился невыразительный храп шофера. Шофера разбудили; общими усилиями затолкали коня по трехступенчатому трапу в грузовой отсек самолета. Потом летчик помог Павлу натянуть на голову тесноватый шлем и, усадив его в кабине, возвратился на землю, чтобы запустить винты. Сначала запустил левый, потом правый.
А Виктор Степанович отошел