Два дня принцесса не выходила из комнаты, отказывалась от пищи, проводила долгие часы на коленях – она молилась об упокоении души Изабеллы, которая, конечно, должна была оказаться на небесах, и без удержу обливалась слезами. Мария, несмотря на всю свою доброту и понимание, ничего не могла поделать с Екатериной. Она выражала сочувствие, она утешала, она корила – все напрасно.
Постепенно на Екатерину снизошел покой, и появились первые проблески печального смирения. Дверь отперли. На третий день принцесса появилась, бледная, с покрасневшими глазами, облаченная в траур, который носила по Артуру. Она отвергла попытки доньи Эльвиры ее утешить, желая иметь при себе только Марию. Никто другой ей не был нужен.
Повидаться с Екатериной пришел доктор де Пуэбла. Настороженная, она приняла его в своей задрапированной черным комнате. Дуэнья была начеку. Принцесса гневно взирала на маленького человечка, не в силах забыть, как тот пытался выдать ее замуж за престарелого короля. Она стояла выпрямив спину и не двигалась, пока де Пуэбла объяснял, что пришел выразить соболезнования и обсудить, какие последствия могут возникнуть в связи со смертью Изабеллы.
– Испания вновь разделяется, – сказал посол с необычным для себя озадаченным видом. – Кастилией теперь управляет сестра вашего высочества королева Хуана, ближайшая наследница вашей матери, а ваш отец король Фердинанд опять стал королем Арагона.
От Екатерины не ускользнул смысл сказанного. Фердинанд больше не являлся владыкой Испании, он теперь был хозяином гораздо меньшего по размерам и влиянию королевства. Какой удар это, должно быть, нанесло ее отцу, который тридцать лет правил и Кастилией тоже! Он потерял не только жену, но и корону.
А Хуана – прекрасная, страстная, неуравновешенная Хуана. Хороша ли она будет на месте Изабеллы?
– Вопрос в том, – говорил между тем доктор де Пуэбла, – оставит ли Филипп Бургундский, или король Филипп, как мы теперь должны его называть, оставит ли он управление Кастилией за королем Фердинандом?
Екатерина увидела, как донья Эльвира недовольно выпятила губы.
– Моя сестра – королева, – сказала Екатерина. – Именно она будет владычествовать там, как делала наша мать.
– Это ее право, – заявила донья Эльвира, сверкая взглядом на Пуэблу.
– Есть те, кто предпочел бы Филиппа. – Посол сердито глянул в ответ.
В Рождество Екатерина не поехала ко двору. Во время траура это не пристало. Но вскоре после праздника король вызвал ее в Ричмонд, и она прибыла туда в надежде, что скоро вновь увидит принца. Ей очень хотелось поговорить с ним: он тоже потерял мать и знал, каково это. Однако во время приема у короля принца нигде не было видно.
– Надеюсь, вы проведете с нами некоторое время, –