бы к моей выгоде, но было бы мошенничеством, и я никогда на такое не пойду. Меня удовлетворяют условия брачного договора. – Он присел на край стола, запахнув подбитую мехом мантию, облекавшую его сухощавое тело. – Я очень сердит на доктора де Пуэблу за совет попросить эти вещи сейчас, и королю Фердинанду следует знать, как ведет себя его посол. Но он никогда не предлагал мне подговорить вас, чтобы вы стали пользоваться этой посудой и носить украшения. Вы могли уже заметить, Кэтрин, что один пытается опорочить другого. Последуйте моему совету, не берите это в голову. Боюсь, причина всему – зависть. Не забывайте, дон Педро хотел бы быть послом здесь.

      Пообещав больше не думать об этом, Екатерина удалилась. Но ее не оставляло беспокойство. Не приведет ли смертельная вражда между доктором де Пуэблой и доном Педро к дальнейшим сложностям? Было ясно, что доктору де Пуэбле доверять не стоит, но могла ли она полагаться на дона Педро?

      И был ли честен с ней сам король?

      Тем вечером Екатерина отпустила горничных и пригласила донью Эльвиру посидеть с ней у камина, где и поведала дуэнье обо всем случившемся в этот день.

      На лбу луноликой дуэньи обозначились морщины.

      – Ваше высочество, я не стану говорить ничего против короля. Но доктор де Пуэбла – дурной человек, который забыл о верности сюзеренам, вашим родителям.

      – Но есть ли доказательства его измены?

      – Дон Педро был рядом, когда доктор де Пуэбла и король обсуждали свой план. Он может поручиться за это.

      – Король это отрицает.

      – Они оба лжецы – он и доктор де Пуэбла! – Донья Эльвира вспыхнула.

      – Вы не должны говорить таких слов о короле! А я не должна их слушать!

      Лицо доньи Эльвиры побагровело.

      – Я прошу прощения у вашего высочества, – пробормотала она тоном, в котором звучало все, что угодно, только не смирение.

      Екатерина решила не повторять сказанного королем о ревности между двумя послами.

      – Вы всегда недолюбливали доктора де Пуэблу, – сказала она вместо этого. – Почему?

      – Он еврей! – взыграла гордая кастильская кровь доньи Эльвиры. – Лживый converso![4] После падения Гранады его надо было изгнать из Испании вместе с остальными.

      Екатерина помнила издание эдикта и последовавший за ним великий исход евреев. Фердинанд и Изабелла вознамерились очистить свои владения от ереси.

      – Но многие приближенные моего отца выбрали крещение вместо изгнания. Доктор де Пуэбла был одним из них.

      – Все они лицемеры! Еврей всегда останется евреем! Они всегда возвращаются к своей ереси. А этот доктор де Пуэбла к тому же низкого рода.

      Больше Екатерина ничего не сказала. Глубоко укоренившиеся предубеждения заставляют донью Эльвиру все видеть в черном цвете. Некоторые евреи, несомненно, переменили веру ради корыстных соображений, но Екатерина знала и других – тех, кто принял новую религию искренне. И ни разу не замечала, чтобы доктор де Пуэбла пренебрегал христианскими обрядами.

      Принцесса