Однако долго так продолжаться не могло. В училище приехала совместная комиссия по разрешению данной ситуации. Возглавлял ее Заместитель министра обороны Украины. Нас собрали в клубе и объявили, что решение о передаче принято. Представитель Украины рассказывал нам о прелестях службы новой стране, но его не слушали. Записки с вопросами демонстративно писались на новых украинских деньгах, что сильно раздражало этого генерал-лейтенанта. Над Заместителем министра обороны Украины откровенно издевались. Никто не воспринимал его серьезно. В зале постоянно стоял смех.
Но скоро нам стало не до смеха. На трибуну вышел представитель Главного штаба военно-морского флота России. "Курсантов, призванных из России, мы заберем в свои училища",– заявил он. На несколько секунд повисла гробовая тишина. Большинство курсантов были севастопольцами. Мы не верили своим ушам. Потом зал взорвался. "А как же мы?",– кричали курсанты-севастопольцы. "Нас что, подарили, как вещь? А может, продали?" Никто уже не стеснялся в выражениях, а пожилой контр-адмирал стоял, наклонив голову вниз, и боялся смотреть нам в глаза. О чем он думал тогда? Наверное, жалел, что именно ему выпала участь порвать души этих мальчишек в клочья.
В тот день у многих что-то лопнуло внутри. Не хотелось уже ничего и наступила полная апатия к происходящему. Такой удар в спину – слишком сильный стресс для юношеского сознания. Через несколько месяцев разум восторжествует и севастопольцам разрешат уехать в российские училища, но, сколько же человеческих судеб будет искалечено к тому времени.
На Родину не обижаются. Правители приходят и уходят, а она остается. Вот чего многие не понимали тогда. Да и сейчас не все понимают.
Нужно было строить свою судьбу. Молодые неопытные курсанты должны принять решение, от которого зависела вся их дальнейшая жизнь. И мы принимали. Одни уезжали в российские училища, другие остались на Украине, третьи вообще прекратили службу. Я уехал. Именно тогда, глядя из окна уходящего поезда на удаляющийся Севастополь, первый и пока единственный раз в жизни, я сказал себе: «Я не прощу!». Не за то, что пришлось покинуть родной город, военная служба не способствует постоянному нахождению на одном месте, а за поруганную и разорванную в клочья Родину. И еще, за Севастополь, впервые без боя оставленный в руках врага.
Да, именно врага! Многие граждане России не понимали, да и сейчас не понимают