Что он сказал своим родичам, оглушенный Антип, стоявший как раз около Ивана, в точности не разобрал, однако староста несколько раз упоминал имя Инмара и говорил, что бездействующим следует опасаться его гнева. А чуть позже староста обратился уже к егерю.
– Терлей сказывает, аще он и так бы пошел с тобой, без позволения общины, потому как его жена и дочка в полоне. И еще пять воинов готовы с тобой сразиться, – тут уже Пычей не выдержал и усмехнулся, – чтобы ты взял над ними победу, и они отправились с тобою мстить. Они даже готовы ослушаться старейшин и вручить тебе свои жизни просто так, без поединка.
– Скажи им подойти ко мне, староста.
Незаметно подмигнув ему, егерь подошел к Антипу, уже начинающему распаковывать один из баулов, которые они еле дотянули через заросли таежного леса до переправы отяков через Ветлугу.
Когда Иван содрал с недоумевающего Терлея кожаную куртку с короткими рукавами, обшитую вперемежку костяными и металлическими бляхами, и наручи из грубых полосок железа, все подошедшие еще настороженно переминались, сомневаясь, правильно ли они поступили.
Но когда переливающаяся мелкими упругими кольцами кольчуга обтянула широкие плечи проигравшего жизнь воина, а потом такому же священнодействию подверглись остальные пятеро, когда полукруглые шеломы с шишаками были надеты на их склонившиеся головы и воины были опоясаны саблями со сверкающими стальными клинками и вытравленными изображениями волков и лис на ножнах…
То бурной их радости не было предела, как не было предела зависти в горящих глазах их сотоварищей, посматривающих на свои испещренные зазубринами клинки мечей из мягкого железа.
Восхищенным возгласам даже не помешало уточнение Ивана, что доспехи не подарены навсегда: с их помощью воины лишь могут отомстить за своих родичей и добыть для себя новые в бою, а саблей им еще предстоит научиться владеть, поэтому старые мечи лучше бы захватить с собой.
Но окончательный перелом наступил, когда Пычей, как староста нижнего поселения, достал из припрятанного короба деревянную статуэтку, поднес к егерю и сказал, что воршуд принимает его, а подошедший тэро дал совет воинам избрать этого человека воеводой намечающегося похода.
Кольчуг более никому из отяков не досталось, но через три часа, на склоне дня, разношерстная рать из тридцати восьми человек выступила к переправе, представляющей собой несколько долбленок, спрятанных в кустах пологого с этой стороны ветлужского берега. У кого-то на поясе был меч, кто-то нес копье или сулицу, но у всех без исключения были луки в налучах, перекинутые за правое плечо и полные тулы стрел со щитами за левым. Не рассчитывая победить противника в ближнем бою, новоявленный воевода предусмотрел