Только вот от недалекого ума эти десятки вверх на холм бросились, когда оттуда стрелы падать начали, да еще и остальных с собой потащили. Потом один из десятников оправдывался боязнью, что стрелами лодьи пожечь могли. Было дело, пяток упало… Так ведь дождь был, разве же займется огонь по мокрой древесине? Мигом потушили…
А вот те, кто на холм бросился, еще и сбоку удар получили. Стрелы те, правда, были не каленые, а обычные охотничьи срезни, так им и этого хватило. Четверым ноги порезало, как раз чуть ниже халата попали, а одному прямо в лицо… Даже мне вспоминать тошно то месиво у него под шлемом, которое в итоге получилось.
Как сотник ярился, как ярился… Хотел сразу на весь всех послать – это ночью-то! Еле отговорили.
Потом кричал на всю округу, что всех неверных на кусочки порежет, само поселение сожжет, а землю потом сравняет и солью засыплет! Еще бы серебром грозился завалить, так же дорого вышло бы.
А-а! Вот что значит якшаться с булгарцами – наша старая вера теперь совсем не признается, никто и не помнит, как эти самые булгары объявили нам священную войну за набеги и силу нашу.
Да, было времечко… А ныне? Тьфу! Взять тот же нелепый обстрел с холма! Мельчают людишки, мельчают… А в итоге за ночь семеро убитых и десяток пораненных, из них трое, верно, так и останутся хромыми на всю жизнь. Такие потери…
С утра в сотне начали шушукаться, что удача отвернулась от Ибраима, как только он на русинов напал. Пора, мол, другого предводителя искать. Ха! Как же, найдешь… Ибраим в Буртасе к таким людям заходит… Ой, не надо вспоминать, от такого сотника просто так не уйдешь – везде найдет.
Да уж… А в результате этого обстрела в лес Ибраим отправил не три десятка, а всего лишь два. Иначе никак не удержать было местный люд в том селении – мигом бы все разбежались.
Но ничего, поймать бы в полон хоть часть сбежавших баб, а за остальными всегда можно вернуться. Да и голодно в лесу пока, так что сами они выйдут, когда животы подводить начнет.
Кроме того, с низовьев еще три с половиной десятка должны подойти на следующее утро.
Если успеют, конечно.
Им все-таки надо за день обобрать селение и зализать свои раны, раненых-то всех там оставили. Правда, немного их, и это даже не раны, а просто порезы… Так что хватит наших воев этим русинам за глаза. У них одоспешенных ратников всего человек пять, не более. Остальные не в счет. Хм… только под их стрелы все равно не хочется».
Путь, по которому их вел отяк, приблизился к речке. Справа, почти под самыми ногами извивался крутой, в рост человека глинистый обрыв. Сажени через четыре от него шел выступами противоположный берег, зажимая лесную речушку в тесные оковы. Узкий небесный просвет над ней только подчеркивал исполинские кроны деревьев с густым подлеском, замершие по ее краям. Тихий утренний покой омрачал лишь сорочий стрекот, сопровождавший колонну всю дорогу. Неожиданно отяк впереди остановился, и позевывающий от недосыпания Алтыш чуть