«Тоже мне рыцарство, – подумал я, вынимая пистолет, – если Бренко будет угрожать опасность, выстрелю не задумываясь. Это не рыцарский турнир, тут или ты, или тебя».
– Ritter Birger (Рыцарь Биргер), – шведский предводитель отсалютовал мечом.
– Людвиг Люнебургский. – Бренко приподнял меч к глазам и резко опустил вниз. Капли крови слетели с клинка, и попали на лицо рыцаря.
Биргер пошёл в атаку, отбросив щит, перехватив меч двумя руками, в надежде то ли повторить невероятный по силе удар противника, то ли постараться превзойти. В общем, поступил не совсем обдуманно. На палубе нет места пробным выпадам, когда можно махнуть мечом и отскочить, будучи уверенным, что тебя не достанут. Площадка боя не позволяет. Только удар и парирование на щит. Серьёзно рискуя, Бренко так же избавился от щита, в результате чего пропустил первый удар перед собой в каких-то сантиметрах и, сделав шаг назад, едва не споткнулся. Второй, заметно ослабленный, нанесённый из невыгодной позиции принял на массивное лезвие у гарды, поддержав его левой рукой и сбрасывая вражескую сталь в сторону, ударил навершием. Прямо под полумаску.
– Ох! – Рыцарь качнулся назад. Гранёное яблоко рукоятки рассекло верхнюю губу и выбило зубы.
В следующее мгновение Людвиг эффектно подставил ногу и толкнул соперника в грудь. Тот рухнул, а, попытавшись подняться, чуть не наткнулся на сталь. Остриё кортика упёрлось в шею поверженного рыцаря. Молоденький оруженосец Биргера взвыл и бросился с коротким кинжалом на помощь своему господину, но, сделав один-единственный шаг, покатился на палубу. Седобородый свей, судя по гербу на богато украшенной кольчуге, занимавший видное положение в отряде, резким ударом кулака сбил пажа с ног. Пока один из участников дуэли не признает себя побеждённым, никто не вправе вмешиваться. Это правило ещё что-то значило для него.
– Sich kaum halten (Держаться на честном слове), – сквозь зубы прорычал старик.
Биргер выпустил меч из руки и показал ладонь, признавая себя побеждённым. Следом за ним шведы побросали оружие на палубу, заглушая стоны раненых, которые завыли от безысходности. Притихшие на время поединка новгородцы, наоборот, закричали здравницы. Всё как всегда: у победителей радость, проигравшим – горе. Простой рыцарь Биргер, с появившейся отметиной на лице, пусть и зажиточный, но никакой ни герцог и ни ярл, угодил в плен вместе с девятнадцатью своими земляками к ушкуйникам Пахома Ильича. Невосполнимых потерь со стороны новгородцев не было. Пара оглушённых здоровяком с кувалдой, правда так и не пришедших пока в сознание, пятеро ушибленных да семеро легкораненых стрелами и прочими острыми железяками.
На