Он первым соскользнул с пирса, профессионально, совсем без всплеска, тут же вынырнул, удерживаясь на месте одними ластами – и протянул ей руку. Она взяла его за руку, и смело соскользнула вниз… тело под гидрокостюмом ожгло холодом – но она справилась, и страх ушел, а вместе с ним и ощущение холода. Он показал – глубоко не погружайся – и они медленно поплыли в паре метров от поверхности, наслаждаясь одиночеством. Одиночеством вдвоем…
Чувство к нему было таким, что она забыла все, что было до него… лживого алкоголика-отца, истеричную, издерганную мать, жестоких ублюдков, которые или били ее или пользовались ей или и то и другое. Она знала, что он намного старше, что, скорее всего у них так и не будет детей (хотя она пыталась), что, скорее всего будущего нет – но настоящее ее вполне устраивало, и она даже не хотела думать о том, что будет в будущем.
Если бы не шрам, который она обнаружила прошлой ночью. Шрам, который напомнил ей то, что она не хотела помнить – кто он на самом деле. Она боялась за то, что его однажды убьют или арестуют.
И сказка кончится…
Он показал, что в баллонах кончается кислород – и они медленно поплыли обратно к пирсу.
– Знаешь, мне так хорошо с тобой… – сказала она по-русски.
Он ничего не ответил, делая что-то со своим аквалангом. Она обняла его, прижалась… и пальцы сами нащупали шрам.
– Откуда это? – спросила она.
Он не ответил.
– Мне плевать кто ты. Я не хочу знать, куда ты уезжаешь. Я просто боюсь, что однажды ты не вернешься. И я останусь одна.
– Так и будет… – сказал он, – рано или поздно так и будет.
…
– Ты знаешь, кто я. Ты одна из немногих, кто это знает.
– Ты хороший человек. Ты меня спас. Хотя мог бы пройти мимо. Или…
– Убить… – жестко усмехнулся он, – я убийца. Это так и ничего с этим не поделать. Я убивал людей. И продолжаю убивать.
– Почему же ты не убил меня?
…
– Почему ты меня тогда спас? Мог бы убить.
Она отпустила его, отступила на пару шагов. Трехмиллиметровый гидрокостюм анатомически обрисовывал ее фигуру. Она знала, что это его заводит – как завело бы любого мужчину. Но он только усмехнулся, а в глазах его была грусть и какая-то горечь.
– Глаза у тебя зеленые. Ведьмины. Ты меня околдовала.
– Я хочу быть такой же, как и ты, – решительно сказала она.
– Зачем тебе это?
– Многие убивают. На моих глазах убили человека… просто от скуки. Просто потому, что нечего было делать, просто потому, что хотелось посмеяться… посмотреть, как умирает человек… я видела все это. Они и нас заставили стрелять.
…
– А