Вход в игру был большими железными воротами, примыкавшими к длинному бетонному забору, что огораживал Хостаун. Я присоединился к игрокам, которые столпились перед проходом, и вскоре нашёл свой отряд. С людьми из него я знакомиться не стал, да и они были не особо разговорчивы. На всех жуткие маски в виде черепов, а под ними, я был уверен, скрывались суровые лица. Над воротами была цифровая панель, по которой бегала надпись: «Матч начинается через три минуты».
– Внимание! Всем приготовиться к игре! – Раздался утробный демонический голос, который породил в толпе довольный гул из одобрительных возгласов. – Ворота в Хостаун открываются!
Со скрипом, стряхивая с себя пыль, ворота стали разъезжаться. Толпа сгустилась у них в предвкушении, и я почувствовал, как становлюсь частью её, заряжаясь неведомой силой, заставляющей людей раз за разом приходить в Хостаун. Этот драйв! Эти ощущения, которые я каждый раз испытывал, оказываясь в заброшенной, враждебной к человеку среде, были неповторимы, и каждый раз из-за них тело покрывалось мурашками. Хостаун был игрой в жанре сарвайвл хоррор, картой которого стал гигантский заброшенный город, с кишащими в нём мутантами и живыми мертвецами. Постапокалипсис, в котором не было условных команд, и в котором игроки варились по своему усмотрению. Ворота открылись, показав разделявшее сервер и лобби желтое информационное поле. Шагая в него, игроки исчезали, переходя в режим онлайн. Понеслась жара!
Игроки один за другим ныряли в поле, и растворялись в нём, другие нетерпеливо пихали меня сзади. Вот это желание! Мне даже не нужно было идти. Толпа подхватила меня, как поток бушующей реки, и понесла к цели. Игроки, одетые в уютную гражданскую одежду, на той стороне обратились храбрыми солдатами и сталкерами, которые каждую атомную секунду своего времени сражались за выживание. Проходя сквозь поле, я потерял сознание.
Когда я открыл глаза, то увидел солнечный диск. Очки не давали лучам обжигать взгляд, но всё же, неприятно было. Меня окружили квадратные бетонные столбы, из которых торчали арматуры. Надо мной висело открытое ясное небо, и казалось, что столбы пытаются к нему прикоснуться. Я очнулся