На сегодня он решил покончить со всеми делами и потянулся было к пульту дистанционного управления псевдоморфного своего котика, но потом передумал и оставил того сидеть под кроватью и сверкать глазищами. Где-то в глубине души у Ивана теплилась вера в то, что они, его псевдоморфы, живые.
Внезапно, поддавшись импульсу, Иван взял телефон и набрал номер, стараясь не думать, что уже слишком поздно звонить малознакомой девушке, которой он ни каким боком не нужен. Правда, она сама дала ему свой номер, но предполагалось, что ей можно будет звонить по-дружески, а не так поздно, да еще и через пару-тройку часов после того, как он ушел из ее квартиры. Все эти мысли пронеслись в его голове, пока он слушал долгие гудки в телефоне, и он едва удерживался от желания отключиться, как в его телефоне раздался щелчок соединения:
– Алло, – услышал он ее голос и поразился его нежности и сексуальности.
– Это Иван, я…
– Привет, любимый!
4
ФИДЕЛЬ:
Сергей Сергеич едва уловимо улыбнулся, без насмешки, с пониманием. Потом указал на свою непонятную по назначению аппаратуру:
– Если бы не эта установка, наш разговор не мог бы состояться. Это супермощный компьютер, стабилизирующий время лично для меня. Он работает на псевдоморфных процессорных улитках. На данный момент это самая производительная и пластичная элементная база для супер-компов.
Он разлил остатки "Столичной":
– Итак, в основе реальности лежит знание. Примем это за постулат. То, что мы знаем, – это наше прошлое. То, что мы знаем, но доказать не можем, есть наше настоящее. Будущее не знает никто. Такова структура реальности, иначе время. А что будет, если мы встретимся с тем, что было до знания? Не в смысле по времени до, а в смысле, ведь было же нечто реальное, когда знание еще не структурировало реальность. Иначе нечего было и структурировать, не правда ли?
– Это чистая философия, – пробормотал Утенок. Я не мог с ним не согласиться. С философией у меня вообще напряги.
– Да, – сказал я. – У меня с философией вообще напряги!
– Да ну? – деланно удивился Сергей Сергеич. – Это у вас-то с философией напряги? У вас?
Что-то в его тоне заставило меня внутренне подобраться. Как если кролик учуял запах удава.
– Да, у меня, – ответил я. – Именно у меня.
– Это почему же у вас напряги с философией? – Сергей Сергеич, казалось, наслаждается ситуацией. – С чего это вы взяли?
– Наверно, мозгов не хватает, – буркнул я.
– Где же вы свои мозги оставили? Неужели, в прошлом?
– Наверно.
– А что у вас было в прошлом? Кем вы вообще были в прошлом?
Я задумался. Нечто неясное шевелилось у меня в голове. Какая-то мысль или воспоминание. Или ощущение. Или предчувствие.
– Я всегда был бойцом, – сказал я. – Подполье. Политическая борьба. Все такое.
– Что вы говорите! – воскликнул