– Говори. Куда теперь. Живее!
Он с трудом поднял голову. Полдень; слепящее солнце в зените, даже на дне оврага почти светло… Тот, плетущий сети, приходит ночью. Значит?..
Он взялся за виски, будто пытаясь собрать растекающуюся, как варево, память. Где это? Где, на какой стороне оврага? Сейчас… Нужно сообразить, это так просто… Сейчас…
– Если соврешь, – весело сообщил Карен, – если ты, ворюга, за нос вздумаешь водить… Перчатка-то пожалел тебя на первый раз, позволил сразу в обморок брыкнуться… Это он шуточки с тобой проделывал, но если ты не приведешь нас… – он грязно ругнулся.
Игар тупо смотрел на молоденькое, с изумрудной листвой деревцо, стоящее на самом краю оврага. У него как-то сразу опустело внутри теперь он точно знал, что не найдет Илазы. Хорошо же сочетал их Алтарь – обоим смерть, да в разлуке, да одна другой жутче!..
Он заставил себя посмотреть Карену в глаза:
– Что, если корову лупить все время, она лучше доиться будет? Вниз головой, по-вашему, проводнику сподручнее… А если ошибется так шкуру драть. А что княжна на паутинке виси…
Щуплый арбалетчик – почему-то Игар был уверен, что это именно он – пнул его сапогом в спину. Игар упал на четвереньки.
– Я ведь знаю, о чем ты, ворюга, думаешь, – со вздохом сообщил Карен. – Ты сбежать хочешь, зараза. Только это зря… – и, не меняя тона, щуплому надзирателю: – Посади его в седло. Пусть ведет.
…А лес был пронизан солнцем. Совсем как в тот день, когда они шли, не разнимая рук, и то и дело приходилось останавливаться, чтобы смять траву, чтобы целоваться, пока хватает воздуха…
…долбит далекий дятел. А больше нигде нету птиц – правильно ведешь, Игар, выходит, верно ведешь… А когда выходили со двора, оставляя за спиной притихший Замок – тогда уходивший отряд приветствовали два свежих висельника на перекладине ворот, и ноги их покачивались над головами уходящих. И Игар, как ни отворачивайся, а все равно знал, кто это – Ятерь и Тучка, поверенные Илазы. Кто назвал княгине их имена? Кто, ведь он, Игар, молчал?!
…Или не молчал. Потерял сознание – и помнит только цепенящий взгляд толстяка, Перчатки Правды; почему случилось, что сразу после допроса двоих повесили?! Кто выдал?! Или княгиня догадалась сама… Или, может быть… в беспамятстве…
Ветка провела по его лицу. Раньше он отстранился бы – а теперь замер, прислушался к прикосновению, изо всех сил впитывая этот лес, этот запах хвои и запах прелых листьев, и запах грибов, которых наверняка полно сейчас под конскими копытами. Вот, у него есть несколько часов жизни. Передышка. Эти, мускулистые, откормленные, вооруженные до зубов… пес подери, да свободные же люди – но не понимают… не понимают, не видят солнца, не слышат запахов…
Он наклонился, почти касаясь лицом рыжеватой гривы. Щуплый надзиратель едет бок о бок, и у бедра его