Фантомы задрожали и стали расплываться. Решетка воина-колдуна от тяжелого удара вогнулась, окрасилась кровью. Он пытался удержаться в седле, я ударил в голову краем щита. Раздался мощный звон, словно молотобоец обрушил молот на лист железа, всадник начал сползать с коня.
Я с силой толкнул в плечо. Он рухнул, безуспешно хватаясь за конскую гриву. Я соскочил на землю и уже там добавил ногами в голову. Наконец он оставил попытки встать и рухнул на спину, раскинув руки. От фантомов остались грязные клочья тумана, их растрепывал и размывал легкий ветерок.
От горящей деревни примчался подросток. Испуганные глаза уставились на поверженных, затем с еще большим испугом на меня.
– Спасибо вам, благородный лорд… Они хотели убить нас всех!
– Что за дурость, – сказал я. – А кто же будет платить налоги? Ты знаешь их?
– Да, сэр. Это люди графа Винсена Касселя, а это сам Митчел, сын графа Касселя.
– Зачем они это сделали?
Подросток нервно сглотнул слюну.
– Наш хозяин, герцог Готфрид, уехал на Север, там будет турнир, а граф Кассель пытается захватить его замок и все его богатства.
– Вот оно что, – протянул я. – Хорошо, беги и быстро принеси крепких веревок. Или ремней. Надо связать этого кабана. И еще… скажи всем поселянам, что пусть из замка хозяева пришлют хоть какую-то охрану!
Он унесся, как тушканчик, вскоре явился с тремя крепкими поселянами, один забрызган кровью, на груди широкая царапина. Я велел им связать покрепче этого пленного кабана, он очнулся, спросил угрюмо:
– Ты знаешь, кто мой отец?
Я спросил с интересом:
– А ты сам знаешь?
Он спросил туповато:
– Ты кто? Ты в самом деле не знаешь, чей я сын?
– Я даже знаю, кто твоя мать, – ответил я любезно.
Он попробовал встать, я взял молот и, не бросая, шарахнул по железной голове. Раздался могучий звон, как будто я ударил в добротный церковный колокол. Одного звука достаточно, чтобы оглушить на неделю, но железный болван еще постоял пару мгновений, затем колени подломились, он рухнул мне под ноги.
Поселяне туго связали пленника, я хотел было потащить на веревке, как ковбой плененного шерифа, потом решил, что эффектнее будет привезти его, как забитого оленя, на конском крупе. Это сразу покажет, кто есть кто: мало где отыщется второй конь, что с легкостью идет под весом двух крупных рыцарей в полных доспехах.
Крестьяне наблюдали за мной с испугом и надеждой. Я сделал широкий жест:
– Я, благородный барон де Амальфи, рыцарь и все такое, изволю отдать вам всех коней этих негодяев! Проверьте их карманы, пояса, седла. Найденные деньги и ценности передайте тем, кто пострадал от этих мерзавцев.
Они провожали меня ошарашенным молчанием и тогда, когда отъехал на полсотни шагов, начали выкрикивать благодарности.
Глава 3
Приближаясь к крепости, я оценил и могучие надвратные, и машикули, а над воротами широкий помост, где могут разместиться