Он остановил машину в пустынном колодце старого дома и, серьезно глядя на меня, достал крохотные хрустальные рюмочки и дорогой коньяк. «После того как произойдет окончательное овладение предметом, необходимо снять стресс, – пояснил он свои манипуляции с посудой и сунул мне в руки украденную вещь. – Постарайся расслабиться и проникнуть в это существо. Держи его в руках до тех пор, пока не почувствуешь белонгирование, полное овладение его душой. Потом выпей».
Как и парнишка-бармен, я, словно одурманенный кролик, повиновалась каждому его слову. Прижав крокодила к себе, я медленно стала ощупывать пальцами его глаза-стекляшки, зубы, перепонки на искусно сделанных лапках и вдруг ощутила свое тело внутри этой безделушки. Во мне будто зажегся свет, и жизнь вокруг заискрилась мириадами зеленых светлячков.
«Да пей же, – издалека до меня донесся голос незнакомца, – скорее, а то будет поздно».
Этот голос был до боли знаком. Пока я копалась в собственной голове, пытаясь вспомнить, где же я его слышала, он разжал мне зубы и влил в рот коньяк. Вокруг закружились золотые цветы, а свет внутри меня вдобавок ко всему стал еще и теплым. Он грел, веселил и щекотал меня. Постепенно я вернулась в свое прежнее состояние, но чувство экстаза окончательно так и не прошло. Мир стал другим, Корецкий с окровавленной физиономией отступил в прошлое, и я почувствовала, что безумно люблю этого человека напротив, хотя даже имя его мне неизвестно. Он поймал мой взгляд и стал жадно вбирать мои губы, словно это последний поцелуй в его жизни. Дальше воспоминания идут, как обрезки уже смонтированного фильма. Я помню боль и наслаждение, черное пальто подо мной, изумленное лицо бабки с мусорным ведром, которая заглянула в раскачивающуюся машину, и наш безумный, поистине сатанинский хохот.
Обратно мы ехали молча. Энергия была выжата до дна, и когда он подвез меня к дому, я с трудом заставила свои губы выдавить стандартное «увидимся ли мы еще?».
«Конечно, – сказал он с таким видом, как будто я спросила, правда ли, что за осенью идет зима. – Я сам тебя найду».
«Возьми, пожалуйста, мне он не нужен – протянула я ему стеклянного крокодила, к которому неожиданно почувствовала отвращение».
«Так всегда бывает после первого проникновения. Эту вещь необходимо оставить себе. Она – первая. Все последующие объекты страсти нежной ты можешь смело выкидывать в мусорное ведро».
Он хлопнул дверью, и машина исчезла в темноте навалившейся ночи.
Утром, как только я открыла глаза, то сразу оказалась под грузом повседневных забот. Мне даже показалось, что все вчерашнее – не более чем сон, вызванный перебором с коктейлями в Новой Голландии. Собираясь звонить секретарше, я заранее настроилась на гадкие новости. Верка своей кражей нанесла мне такой удар под дых, что я прекрасно понимала – едва ли моя фирма когда-нибудь оправится. В поиске телефона я полезла в сумочку и тут же с чувством гадливости отдернула руку. Там сидел стеклянный крокодил, поблескивая на меня наглыми выпуклыми глазами. Вмиг