«Начальникам поездов «Крупа» отпускать провизию только на основании требований установленной формы. Продукты, полученные как подарок, обмен или добытые самостоятельно в пути, оприходовать по акту…»
«Командирам и начальникам поездов подавать рапорта о движении личного состава, состоянию вооружения, техники, материальных запасов ежедневно до 20.00 начальнику штаба Сибирской Экспедиции…»
«…на одну верховую лошадь иметь 24 подковы, 72 шипа, гвоздей подковных 1,6 килограмма из расчёта на год. Ключ для ввинчивания шипов один на вагон с лошадьми. Седло верховое или вьючное одно на год…»
«Утвердить флагом конвоя Сибирской Экспедиции батальонный флаг русской армии: три горизонтальные полосы, верхняя – белая, средняя – оранжевая, нижняя – чёрная. Иметь флаг в каждом поезде конвоя»
Транспозиция
– Так надо ведь наблюдать с высокого здания, я про это знаю, я же военный, хоть и прокурор, – мэр Екатеринбурга Нейман пожал плечами. – Вот я и отправил Сашу посмотреть. У него с собой карандаш и тетрадка были, чтобы записывать.
Набоков покачал головой. Вместо ожидаемого здесь председателем Высшего Совета мощного союза уцелевших перед комендантом Сибирской Экспедиции была обыкновенная нерадостная картина. В Екатеринбурге сейчас проживало около десяти тысяч человек. Большинство на окраинах, у своих огородов. Жили бедно, можно сказать, существовали. Но это не его забота. Завтра Нейман с двумя наиболее уважаемыми горожанами отправится в Казань на одном из «Фантомасов». Пускай договариваются с президентом и другими начальниками. Главное сделано – екатеринбуржцы с большой охотой согласились присоединиться к Евразии. После февральского налёта, сильно перепугавшего их, они готовы были даже уехать отсюда.
Но Набокова, Никитина и Гилёва очень заинтересовали собаки, управляемые на расстоянии.
– Это случайно выяснилось, – Нейман наслаждался коньяком, как минимум сорокалетней выдержки. – У нас, что вполне естественно, несмотря ни на что, стали рождаться дети после катастрофы. И лет через пять-шесть заметили, что некоторые девочки разговаривают с собаками. А их, знаете, много развелось. Собак, я имею в виду.
Набоков кивнул. Одичавшие собаки, объевшись мертвечины, не боялись никого и ничего. Огромными стаями они заселили вымершие города и битвы с ними шли опасные, часто не на жизнь, а на смерть. Одна осада Ижевска чего стоила, вспомнить жутко.
– Мы, конечно, оборонялись от них, и побаивались, – Нейман с удовольствием просмаковал глоток коньяку. – А девочки смогли как-то договориться с ними. Это было поразительно. Причём, они могли общаться даже с теми из них, кого видели впервые. Понимаете? Не только те животные, что жили рядом, а приблудные. И тогда мы стали жить, не опасаясь собак. Они уходили, приходили. И как говорили девочки, можно было видеть их глазами. А что мне оставалось