Отдавая должное Питеру Бротону, хочу сказать, что я уверен: он не понимал, насколько все это вместе может оскорбить Чарльза. И уж точно он совсем не хотел, чтобы вечер закончился именно так, как получилось. Питер был не из самых сообразительных, бедолага, и я помню, что подумал: должно быть, его идея состояла в том, чтобы кто-то просто изобразил Эдит. Само по себе, если бы она просто спела какую-нибудь песню о любви, это могло получиться довольно забавно, но Чейз или кто-то еще немного доработал сценарий. И вышло – думаю, совершенно без ведома Питера, – что ее заклеймили алчной авантюристкой в присутствии ее жениха. Чейз и кто-то еще устроили бурную овацию. Они сидели дальше от сцены и не видели лица Чарльза, но, ей-богу, не понимаю, как они могли подумать, что он сочтет это смешным. Однако Чейз из тех, кто оскорбит вас в лицо, а потом спросит: «Ты что, шуток не понимаешь?» Видимо, он настолько часто так поступал, что и вправду начал считать свои оскорбления шутками, а Чарльза или любого, кто их не принимал, тупым занудой.
Чарльз встал:
– Я устал. Пожалуй, мне лучше вернуться в отель.
Томми и я вызвались сопровождать его, чем дело и закончилось. Мы широкими шагами вышли, оставив остальных оплакивать провал розыгрыша Питера.
– Возьмем такси? – предложил Томми.
Было уже поздно, явственно похолодало, но Чарльз покачал головой:
– Ничего, если мы немного пройдемся? Мне хочется подышать свежим воздухом. – Мы шагали молча, пока он не заговорил снова. – Довольно неприятно было, не правда ли?
– Ну, хватит. – Томми был настроен примирительно. – Уверен, они не хотели тебя обидеть. Полагаю, девушка, или парень, или кто оно там, неверно истолковал инструкции.
– Это все Питер.
– Ну…
Чарльз остановился, оглядываясь.
– Знаете, что меня больше всего огорчило? – (У нас обоих было немало предположений на этот счет, но мы, конечно, промолчали.) – Я вдруг осознал, насколько безмозгла бо́льшая часть моих знакомых. А ведь это, по идее, двенадцать моих лучших друзей, боже мой! – Он горько усмехнулся. – Мне стыдно за них и стыдно за себя.
Когда мы вернулись в отель пешком через весь Париж, остальные, должно быть, уже давно легли спать. Мы разошлись по комнатам, и я полагаю, в целом вечер следовало бы назвать неудачным, особенно учитывая потраченные организаторами труд и средства, но каким-то странным образом я чувствовал, что вспышка гнева Чарльза в немалой степени успокоила меня. Я не изменил моей оценки его умственных способностей, но не думаю, чтобы до этого вечера я мог оценить по достоинству, насколько глубоко порядочным человеком он был. Это не самое модное качество в наши дни, но тут мне показалось, что счастье Эдит в более надежных руках, чем я предполагал.
Глава шестая
Открыв