– Чарльз меня не знает.
– Ну, он тебя видел, по крайней мере.
Я понимал, что ее тревожит. Она устала быть невидимкой. Быть постоянно в окружении людей, которые, не задумываясь, решают, что, если бы она стоила знакомства, они бы уже были знакомы. Ей нужен был знакомый, которого не нужно было бы представлять Чарльзу.
– Я приеду, если Изабел сможет оставить меня ночевать.
Она кивнула с благодарностью:
– Я бы предложила тебе остановиться в Бротон-Холле, если бы могла.
– Изабел мне бы этого в жизни не простила. Ты их раньше приглашала?
– Нет. – Заметив мое удивление, она пожала плечами. – Я сама там была буквально несколько раз, всегда по какому-то конкретному поводу и только на одну ночь, и ты же знаешь, какие они…
Я знал. Мне достаточно было вспомнить горящие глаза Дэвида в Аскоте, чтобы все прекрасно понять.
– Ну и как оно вообще? Про вас постоянно пишут в газетах. – (Она покраснела. Вот глупышка!) – И еще я видел тебя в «Утре с Ричардом и Джуди».
– Боже. Да у тебя, наверно, не все гладко, раз ты по утрам дома сидишь.
– У меня было воспаление миндалин, и потом – Джуди мне даже нравится. Она всегда такая встревоженная и настоящая. И ты тоже неплохо смотрелась.
– Правда? – поразилась она. – А мне показалось, я выглядела полной дурой. Я не против фотографов, но стоит мне рот раскрыть, как я становлюсь похожа на полоумную. Уверена, они меня пригласили только потому, что Тара Палмер-Томкинсон отказалась.
– А она отказалась?
– Не знаю. Я сочиняю на ходу.
– Может быть, попробовать вообще ничего не говорить?
– Вот и Чарльз говорит то же самое, но это ничего не изменит. Они все равно потом цитируют.
Совершенно справедливо.
– Вы с Чарльзом – великолепная команда, твоя мать, должно быть, в восторге.
Эдит закатила глаза:
– Она вне себя. Она все боится, что застанет в душе Бобби, а все остальное окажется сном.
– А такое может случиться?
Лицо Эдит окаменело и превратилось в светскую маску, которая более уместно смотрелась бы в оперной ложе в belle époque[7], чем в этой забегаловке.
– Нет, не думаю.
Я приподнял брови:
– Поздравления будут уместны?
– Пока нет, – твердо сказала она. – Но обещай, что приедешь в субботу. Восемь часов. Черный галстук.
– Хорошо. Но обязательно предупреди Изабел. Хочешь, я напишу леди Акфилд?
– Нет-нет. Я все сделаю сама. Только приходи.
Когда вечером того же дня я позвонил Изабел, оказалось, что Эдит с ней уже поговорила, и нам не составило труда условиться о деталях. И вот, несколько дней спустя, я оказался в гостиной Истонов, мы собрались выпить по стаканчику перед тем, как отправиться в путь. Дэвид недовольно ворчал, стараясь скрыть бьющее ключом возбуждение от того, что ему наконец-то предстоит ступить в эту неприступную