– Эх! – крякнул Дормидонт, с досадой хлопнув по столу так, что всё вздрогнуло. – Нельзя быть таким стеснительным.
– Я тоже всегда мечтал о музыкальных способностях, – признался червячок Игнатий. – Чтобы как следует понимать… нет, чувствовать музыку.
На это откликнулись сразу несколько голосов:
– И я мечтал!.. Я тоже!.. И я!..
– Послушайте, друзья, – изумлённо воскликнула цикада Уня. – Не могу понять, на что вы жалуетесь?..
– Я же говорю: на медведя, – объяснил жук Дормидонт. – Видно, не только по моим ушам он прошёлся.
– Но ведь всё совсем не так, – возразила Уня. – И вы, жук Дормидонт, и вы, червячок Игнатий, и другие, как я успела заметить, прекрасно разбираетесь в музыке.
За столом наступило озадаченное молчание.
– Да, да, – продолжала цикада. – Не только вы меня слушали. Я ведь тоже могу вам поаплодировать.
– Как это? – не выдержала божья коровка Пятнашка.
– Очень просто. Разве картины паука Пафнутия – это не музыка? Конечно, музыка, только из паутины. А устройства жука Дормидонта – разве не музыка изобретений? Игры божьей коровки Пятнашки – это музыка радости. Кто скажет, что у неё нет слуха на радость? И сейчас здесь я наслаждаюсь чаепитием в норке у червячка Игнатия, как настоящей симфонией.
– Ничего себе, – пискнула паучонка Чика, – с концерта на концерт попали!
– Вот видите, – кивнула Уня. – Это прозвучала самая маленькая флейта-пикколо. И как вовремя прозвучала. У тебя замечательный слух, Чика! И чувство ритма.
– Так значит, с моей мечтой всё в порядке? – сам себе не веря, сказал червячок Игнатий. – Ой, а я каким инструментом звучу?
– По-моему, червячок Игнатий, вы здесь самый настоящий дирижёр. Разве не так? – обратилась Уня к остальным, и все дружно подтвердили её догадку.
– Ну, если так, и если все напились чаю, почему бы нам не выйти наружу, – предложил червячок. – На свежем воздухе, если цикада Уня не возражает, мы можем ещё немного попеть все вместе. Надо же дать позвучать жуку Дормидонту!
У кого какие задатки
Конечно, способности к тому или иному виду творчества – это замечательно. Но взрослые часто придают им чересчур определяющее значение. Мол, пусть ребёнок занимается именно тем, к чему у него есть способности, а если нет, то и не надо. Но, во-первых, мы далеко не всегда в состоянии правильно распознать творческие возможности человека в детском возрасте. Во-вторых, известно, что желание чем-то заниматься позволяет даже самым неприметным способностям расцвести и дать неожиданные результаты. В-третьих, если человек к чему-то тянется в детстве, это вовсе не означает, что всё решено навсегда. Гораздо чаще ребёнку надо прожить вот это увлечение, включить