– Отпусти! Больной…
– О, да, больной, наркоман. Что ещё скажешь, шлюха? Чем ещё бросишь в меня? – До безумия сейчас схожу с ума, хватая её рот и, заставляя его открыть. Дерётся ногами, ударяет по мне, даже царапает ногтями руку, но удаётся растереть на её языке мыло. И никакого удовлетворения.
– Отмою твой рот, чтобы ты напрочь забыла о том, что такое член! Вкусная сперма была? Так вот вкуси ещё и мыла! – Мне мало. В такой ярости я ещё не был. Кажется, злее стать нельзя, но с каждой секундой это только нарастает. Наслаивается, пока я натираю её язык и с силой подставляю рот воде. Кашляет, удары становятся слабее.
– Я убью тебя… кастрирую… – шипит, выплёвывая воду, разбрызгивая её по всему пространству.
– Убьёшь? Попробуй! Сейчас ты получишь! Получишь за всё, что сделала! – Подхватываю пальцами её юбку и немного отклоняюсь. Оголённые ягодицы так манят, создавая алый туман в голове.
– Нравится секс? Так получай! – С огромным размахом и немыслимой силой моя ладонь встречается с её кожей. Дёргается. Кричит, но я ещё грубее хватаю её за волосы, чтобы она захлебнулась в воде.
– Нравится быть оттраханной? Нравится узнавать, что такое взрослая жизнь? Пожалуйста! Боль нравится? И это я тебе дарю! – Новый удар, а ладонь горит. Её кожа окрашивается в розоватые отблески моих отпечатков, а мне мало. Ударяю снова и снова, пока она не затихает, и до разума не доносятся тихие всхлипы.
Секунда, чтобы понять насколько у меня болит рука. Секунда, чтобы резко выпустить её и отскочить. Секунда, чтобы остыть моментально и ужаснуться своему поведению. Довела… довела до сумасшествия, и я не узнаю теперь себя. Чудовище.
– Ненавижу, – тихо плачет Джесс и выпрямляется. Косметика на её лице стала жутким зрелищем, глаза опухли и красные от слёз, а они текут по её щекам.
– Конфетка…
– Ненавижу тебя. Когда-то я думала, что ты часть моей души. Когда-то думала, что ближе человека у меня не будет. Когда-то я ждала тебя. А сейчас ненавижу, но уже иначе. Ненавижу тихо и в сердце. Ненавижу за то, что ты унизил меня. Ты никто… никогда не станешь большим снова… ненавижу, – каждое слово сопровождается всхлипами и замечаю, как её трясёт. Какая она маленькая и слабая. А я ублюдок.
– Джесс… прости… я… не знаю… Джесс… – делаю шаг к ней, хотя мне так противно от самого себя. Я в ужасе, в ступоре оттого, что, действительно, отлупил её.
– Не подходи, – выставляет дрожащую руку вперёд и пятится к двери, ведущей в её спальню.
– Джесс, прости меня, я с ума сошёл… не ведал, что делаю… я…
– Хочу, чтобы ты исчез. Навсегда. Без тебя… без тебя было намного лучше. Ненавижу тебя… не подходи ко мне… не смей… – её тихие всхлипы тонут в грохоте двери, которую она закрыла передо мной. И меня бросает в ледяной пот, он скатывается по мне. Так и держу ладонь перед собой, смотрю, как полыхает кожа, и мне страшно. Я не знал, что могу на такое решиться. Не знал…