Игра Лучезарного. Татьяна Форш

ногой и смерила мрачным взглядом дезертиров. Вдруг по нервам хлестнул дверной звонок, и мы все, не сговариваясь, рванулись к двери.

      Элекзил

      – И ты из-за этого хочешь всем рискнуть?

      – Да.

      – А с отцом ты советовался?

      – Он хочет видеть меня князем.

      – Ну это и фершехру понятно! А ты рассказал ему об этом случае с короной?

      – Самуайгр! – Я поднялся с черных плит пола. – Он сейчас с этой властью и победой ничего не видит и не слышит! А все, что я бы ни сказал, считает поводом отвертеться от коронации. Как будто я не хочу! Какой демон добровольно откажется от власти? От абсолютного могущества? – Пройдясь по комнате, я остановился напротив застывшего воплощенным спокойствием привратника. – Но никакая власть не заставит меня рисковать своей жизнью и уж тем более рассудком!

      – Так что ты хочешь? – Он не сводил с меня внимательных глаз. – Чем я могу тебе помочь?

      – Я уже говорил…

      – Гм… – Самуайгр тяжело поднялся. – В опасные игры ты решил поиграть, мальчик! А что именно ты хочешь узнать у глубинного дьявола?

      – Только одно. – Я прямо посмотрел на него. – Суждено ли мне стать абсолютным властителем Красного мира.

      Рыкнув, Самуайгр подхватил с пола бутыль с плещущимся на дне жидким огнем и, в два глотка осушив, тяжело вздохнул.

      – Если тебя не проведу к нему я, ты все равно найдешь себе провожатого. Так?

      Я промолчал, не сводя с него глаз.

      – Ладно. Пойдем. Может, вдвоем нам удастся выкрутиться. Две рогатых головы – это вам не хухры-мухры!

      Проводив взглядом покатившуюся по полу бутыль, я пропустил его впереди себя и впервые задумался о том, какая она была по счету для него за сегодняшний вечер.

      Долгое время мы молча шагали по нескончаемому, словно уходящему по спирали вниз тюремному коридору. Разглядывая вереницу клеток, я невольно задумался: это ж сколько демонов можно отправить в забвение?

      Внезапно окружающая нас картина разительно изменилась. Коридор словно растаял в красном полумраке, а мы вышли в освещенную озерцами бурлящей лавы громадную пещеру.