Я спорить не стал: пусть думают, что уважаю. Но я чувствовал, что Елена Станиславовна не зря стала меня защищать, что она хочет подступиться ко мне с каким-то вопросом.
Она тихо, чтобы Нелька не слышала, спросила:
– От кого эти деньги, Коля?
– Там написано, – ответил я.
– Для чего они тебе? И на что ты собираешься их потратить!
– Это мое дело!
Тут вмешался отец:
– Как ты смог сегодня убедиться, Николай, ты еще не вполне самостоятелен. Ты вписан в мой паспорт, и я, стало быть, отвечаю за твои поступки.
– Тебе не придется за них отвечать. Я ничего плохого делать не собираюсь.
– Почему же ты не можешь нам прямо сказать?
Отец волновался. И, как всегда в таких случаях, у него начался кашель. И стал он сразу беспомощным: полез искать в карманах платок, не нашел его и прикрыл рот рукой, как бы извиняясь за свой кашель.
Мне показалось, это я виноват в том, что астма стала душить отца. И чтобы он больше не волновался, я сказал все, как есть:
– Должен купить подарок одному маленькому мальчику. Честное слово! Можете проверить.
– Мы не собираемся тебя проверять. Мы тебе верим… – сказала Елена Станиславовна.
Она сказала это для того, я думаю, чтобы успокоить отца. Или в самом деле поверила.
Привет Артамонову.
Еще раз спасибо.
Коля
Дорогая Оля!
Сегодня день рождения Тимошки.
В газетах часто попадаются фразы: «В день пятидесятилетия… В день восьмидесятилетия…» И я свое обращение к Тимошке так прямо и начал:
– В день твоего девятилетия ты, Тимофей, вполне заслужил два сюрприза, которые, в общем-то, нельзя назвать сюрпризами, потому что ты их очень давно ждал!..
Еще за неделю до этого я спросил у него:
– Ты к кому вписан: к маме или к папе?
– Как это – вписан? – не понял Тимошка.
Ну, я ему тоже объяснил, что каждый из нас обязательно к кому-нибудь вписан. И потребовал, чтобы в воскресенье, когда приедут родители, он выяснил этот вопрос. И чтобы попросил на недельку оставить дома тот паспорт, в который его вписали…
– Они не оставят, – сказал Тимошка.
– Тогда надо что-нибудь присочинить. В этом не будет ничего страшного, потому что потом ты расскажешь им и Феликсу всю правду.
– Какую правду? Я сам ничего не знаю.
– Не торопись. В день своего девятилетия все узнаешь!
– Паспорт они не оставят, – упрямо твердил Тимошка.
– А ты скажи, что в школе хотят устроить проверку: кто к кому вписан. Понятно?
Когда Тимошка стал в воскресенье все это растолковывать своим родителям, в комнату неожиданно вошел Феликс. Он-то прекрасно знал, что в школах ничего такого не проверяют. Но промолчал. И только на следующий день, когда родители уехали к себе на рудник, сказал Тимошке:
– Расскажи-ка мне, что ты затеял?
– Я тебе в день рождения расскажу, – пообещал Тимошка. – Тут хотят какие-то подарки мне подарить…
– Что, подарки стали по паспортам