Но больше всего он боялся своего хозяина – Сталина. И в угоду ему старался превысить требования, сыпавшиеся из генштаба, о недопущении провокаций, способных развязать войну, к которой, как лично сказал при назначении великий вождь, страна не была готова. Возможно, что кто-то, неизвестный, подсказывал ему на ушко варианты действий, но результатом стало одно – округ был подготовлен к поражению.
Так осталась полностью невыполненной директива Наркомата обороны и Генштаба от 12июня о приведении войск в боевую готовность, запрещавшую проведение учений, в частности, и целый ряд других мероприятий.
15 июня он распорядился вывести все артполки дивизий, корпусов и артполки резерва главного командования в лагеря – там они будут под большим контролем и не смогут ответить ударом на провокацию.
По этой же причине не было выполнено распоряжение о рассредоточении авиации по полевым аэродромам.
С самолётов 21 июня были удалены не только боеприпасы, но и снято вооружение.
Ранее средства ПВО были отправлены на учения под Минск.
На утро 22 июня было запланировано опытно показательное учение – «Преодоление второй полосы обороны противника», на место проведения учений были собраны танки, орудия с личным составом, другое оружие, из частей, расположенных в Бресте. Командиры всех рангов этих частей обязаны были присутствовать при этом.
21 июня учение было отложено, но не отменено, командиры разъехались по своим частям. Утром немцам предоставилась возможность расстрелять, как в тире, всё собранное.
Вопреки приказанию заблаговременно выдвинуть войска к границе и занять рубежи обороны многие части войну встретили на марше.
На госгранице были разбросаны 70 мотомеханизированных батальонов общей численностью 40 тысяч человек, строивших оборонительные сооружения. Батальоны были практически безоружными, кое-где вооружением являлись английские винтовки, оставшиеся от гражданской войны.
По распоряжению Павлова склады с запасом боеприпасов, горюче-смазочных материалов располагались на расстоянии 50–60 километров от границы.
На укреплениях по старой границе было снято, как считали, устаревшее вооружение, но новое установлено не было.
В 22–00 21 июня к нему, сидящему на спектакле, подошел начальник оперативного отдела штаба Семёнов:
– Товарищ командующий, из генштаба сообщили, что в ближайшее время придёт важное сообщение, вас просят быть в штабе.
Павлов кивнул, не отрывая глаз от сцены, рукой показал – идите, приду, и продолжал смотреть спектакль. Семёнов, козырнув, удалился.
Директива № 1 Генштаба за подписями Тимошенко и Жукова была принята и расшифрована в 00–45 22 июня.
Павлов явился в штабе округа в 01–00 22 июня. Ознакомился с директивой, просмотрел разведсводки, выслушал доклады начштаба Климовских, начальника разведки.
В 02–00 отдал