Девочка обиженно надула губы, нахмурила лоб и отвернулась.
– Не обижайся, – Анатолий Коваленко подошел к дочери и нежно положил руку на ее детское плечо. – Паскаль был гений, а его отец не хотел, чтобы сын был ученым. Он видел его крупным чиновником, вроде себя и не поощрял увлечение математикой. Вот маленький Блез и изучал геометрию таким прикладным путем.
Оля неожиданно рассмеялась и повернулась к отцу.
– Я все поняла! Это все равно, что три угла «русской пирамиды» равны двум углам бильярдного стола!
Анатолий Коваленко покраснел от радости и смущения. Он не был заядлым игроком, но любил в выходные дни провести час-другой в офицерском клубе за игрой в «русскую пирамиду». Оля, невзирая на запрет матери, часто увязывалась вслед за отцом, чтобы считать очки на упавших в лузу шарах.
– Ты прямо новая Ковалевская! Надо было назвать тебя не Олей, а Соней!
– Ой, не могу! Соня! Соня Ковалевская! – неожиданно задразнился рисовавший за письменным столом Егор.
– Я вовсе не соня!
– Нет, ты соня! Ты никогда по утрам вставать в школу не хочешь!
– Я не соня!
Девочка уже хотела накинуться на брата с кулаками, но отец вовремя встал между детьми.
– Соня – это уменьшенное имя от Софьи, что означает «мудрость». Софья Ковалевская была выдающимся русским математиком. Она жила в прошлом веке и стала первой в мире женщиной – профессором математики.
– Я не хочу быть никакой Софьей Ковалевской! Меня зовут Оля Коваленко! – с недетским упорством отчеканила девочка.
– Конечно, тебя зовут Оля, – успокоительно согласился отец.
– Ковалевская! – ехидно добавил выглянувший из-за его спины Егор.
Девочка запустила в брата только что полученной «Математической шкатулкой». Егор увернулся, и книга упала на письменный стол, опрокинув акварельные краски и расцветив комнату разноцветными брызгами. Мальчику пришлось до вечера отмывать размазанную по обоям абстракцию, и с тех пор он, желая чем-нибудь досадить сестре, называл ее Ковалевской. Оля сначала злилась и обижалась, но с возрастом привыкла, и ей даже начало льстить сравнение с такой выдающейся женщиной.
Таким образом, Олино будущее было для бабушки абсолютно ясно. Свой первый год в Москве девочка проучилась в обычной школе, а потом бабушка, используя свои оставшиеся связи в отделе народного образования, перевела ее в престижную физико-математическую школу. Учеба Оле нравилась, и она быстро привыкла