помнила плохо – отдельными эпизодами, которые уместились бы, вероятно, в пространстве одного часа. Почему-то особенно яркой была «картинка», запечатлевшая визит деда. «Наш неугомонный дед» (говорила мама) по-своему спасался от «отеческого едкого дыма», плавая на «учёном корабле» – подумать только, простым инженером! – при его-то степенях и наградах за преданность и научные достижения. В Хайфе они пополняли запасы топлива. Много позже она прочла в дедовом дневнике: «В этом райском уголке на берегу теплого моря гнездилась тоска по снегам, хмурому небу и узорам, которыми расписывает стекла мороз». Тоску, разумеется, она знать не могла, но вот другая «картинка» – мама, сидящая у её постели с выражением непонятной тревоги на лице, – была столь же яркой, возможно оттого что часто возобновлялась в той, далёкой реальности.
