Щедрого, задорного, храброго, как чёрт,
Ловит свои капельки счастья мимолётного,
Думает о миленьком ночи напролёт.
Ночка долгожданная, ночка новобрачная
Девицу-красавицу накружила всласть.
Ах, как упоительна их любовь удачная!
Ах, как беспредельна у любви той власть!
А наутро девица глянула на милого
И вскричала в ужасе: «Господи, спаси!»
Ангела-хранителя дивно белокрылого
Образок заветный миленький носил.
– Расскажи мне, милый мой, суженый и ряженый,
Образок свой с ангелом, где ты раздобыл?
– А в схватке рукопашной капитан отважный
На меня набросился, и я его убил.
Взвыла красна девица, как волчица дикая:
«Ах, какое горе! Нет ему конца!
Ах, какая жизнь теперь у меня безликая!
Муж мой! Ты убийца моего отца!».
В траурном молчании, сам себя не чуя,
Безвозвратным курсом уходил моряк
В жизнь свою мятежную, как во тьму ночную,
И над грот-бом-брамселем вился чёрный флаг.
2. Судьба сына (песня матери)
Отец мой, как и многие отцы,
Окончив жизненный поход, «отдал концы»,
Пришвартовался к океанской глубине
И много лет уже покоится на дне.
Мой сын душой сроднился с океаном,
Он там окреп и стал отважным капитаном,
Он знал, что в океанских водах где-то
Его ждёт место для отчаянной вендетты.
Сын знал, что у убийцы его деда
Есть образок, что в целом свете лишь один,
И дед в морях всегда одерживал победы,
Пока носил тот образок свой на груди.
И вот однажды на просторах океана
Сошлись ножи в ножи два капитана:
Мой сын, не знавший, чьим ещё был сыном,
И капитан пиратской бригантины.
Они дрались средь дыма и огня,
Под грохот выстрелов, под звон ножей и сабель,
Кружилась схватка, словно стая воронья,
И содрогался в том кружении корабль.
Вот, поредели у дерущихся ряды,
Вот, тяжелы в движеньях стали руки,
Вот, кто-то просит у товарищей воды
И страшно корчится от боли и от муки.
Ручьями льётся кровь, и бродит смерть,
Выискивая новую добычу,
И нет возможности на всё это смотреть
Тому, кто к ужасам подобным непривычен.
Но продолжают биться с прежним пылом
Два одинаково бесстрашных капитана,
И вот, победа за моим осталась сыном,
В груди его врага зияет рана.
Вот, враг рванул свою рубаху на груди,
И победитель там увидел образок,
Который в целом свете лишь один,
И понял сын мой, кто пред ним быть мог.
И сын мой понял, что вендетта состоялась,
И он сказал врагу: «Тебе конец!
Тебе от деда эта вещь досталась!
Убийца ты его! Отмщён он, наконец!»
«Ты угадал», – ответил враг, вздыхая, —
«Я