Свекровь была рада меня видеть. И рада продуктам, которые я купила по дороге. В ее квартире ничего не изменилось, ремонт не делался никогда. Обои не просто пожелтели, в некоторых местах позеленели и почернели. Или это плесень? Или даже грибок? Как можно жить в таких условиях! Интересно, а куда Ванька девал деньги, которые ему платил Рыжиков? Хоть сколько-то матери отдавал? Я не удержалась и прямо спросила.
– Отдавал половину, – кивнула старушка. – Я как узнала, что убили нашего благодетеля, так в церковь сходила, за упокой свечку поставила… Что теперь делать будем, не представляю…
– Не реви, мама! Что-нибудь придумаем. Надо с издателями поговорить. Может, захотят что-то посмертное опубликовать. Будто у него в сейфе нашли рукописи… А мы с ребятами быстренько накропаем.
– Да что вы напишете, если вас не запирать? Петр прав был, когда вас запирал! Тогда вы и писали. А теперь кто вас запрет и где?
Иван пояснил мне, что нефтяной король Петр Рыжиков быстро понял, что троим гениям нельзя давать пить, пока они не выдадут на-гора рукопись. А зная, что их ждет в награду, мужчины старались работать быстро и качественно. В случае плохого текста Рыжиков заставлял переписывать. В случае же хорошо сделанной работы хозяин накрывал «поляну». Напитки всегда были дорогими и качественными, закуска достойной.
Иван рассказывал это, пока мы с его матерью собирали на стол гораздо более простую закуску, чем выставлял нефтяной король. Но Рыжикова на самом деле следовало помянуть. Как я догадывалась, поминать в основном будет Иван, а мы со свекровью – закусывать.
– Ой, Кариночка, пока не забыла! – воскликнула старушка. – Мне же тебе документы надо отдать.
– Да, мать, неси, – кивнул Иван. – Пусть Карина заберет и у себя держит. У нее будет надежнее.
– Вы о чем? – посмотрела я вначале на бывшего, потом на его маму.
– Мы ведь квартиру приватизировали, – сообщила свекровь. – На меня одну. А я завещание на Коленьку написала. Кариночка, ты ведь не выселишь Ивана?
– Конечно, нет, – закивала я, не ожидавшая ничего подобного.
– Карина, понимаешь, я боюсь, что пропью квартиру, – принялся за объяснения бывший муж, – подпишу какие-нибудь бумаги в бессознательном состоянии. Ну, ты же знаешь, что я пьяный ничего не соображаю. Какие-нибудь мошенники и воспользуются. Сколько уже было случаев и у нас в городе, и в Москве. А так квартира будет на маму, потом ты жилплощадь на сына переведешь. Считай, что это алименты единовременно. Да и вообще, с какой стати квартиру каким-то чужим людям отдавать?! Она – единственное, что у нас с мамой есть. А так у Николая своя квартира будет.
– Спасибо…
– Кариночка, ты только не забывай про Ивана, когда я помру, – всхлипнула свекровь.
– Да вам еще жить и жить! – воскликнула я. –