Примерно через десять минут после того, как зарождение ветра почувствовал Синяка, тревога охватила и остальных. Один за другим люди начинали вслушиваться. Какая-то разбуженная чарами сила сплетала их судьбы, связывая в единое целое, она отнимала у каждого право быть только собой и создавала одну-единственную личность, состоящую из сотен «я». И эта личность хотела ЗНАТЬ.
Асантао читала нараспев старинные стихи, закрыв глаза и покачивая головой. Подвески, свисавшие с ее головной повязки, ложились то на одну, то на другую щеку. Дул ветер, и мир становился больше.
И вот ветер ворвался в долину. Все уже, все теснее вился он вокруг погасшего костра, сжимая кольцо. Взметнулись огни факелов, взлетели белые волосы. Асантао стояла, вскинув руки, и ее била крупная дрожь. Голос колдуньи звенел и срывался. Ветер приближался. Пленный замер, широко раскрыв глаза.
Прервав заклинание на полуслове, Асантао закричала ему:
– Зови своего вождя! Я хочу слышать!
Он ошеломленно смотрел на нее и молчал. Асантао сорвала с себя тяжелый пояс, украшенный медными бляхами, и изо всех сил хлестнула его по лицу.
– Зови! – хрипло крикнула она.
И он закричал:
– Гатал, вождь! Я говорю с тобой из плена перед смертью! Ты слышишь мой голос? Гатал!
Ветер обвился вокруг костра бешеным смерчем. Взлетела зола, соль, ветки. Вспыхнуло пламя, тлевшее в головешках. На секунду ничего не стало видно. Потом ветер отступил, круги стали шире, медленнее – он уходил из долины, унося голос пленника. Асантао пошатнулась и поднесла руки ко лбу.
– Их много, – прошептала она вождю, который подхватил ее на руки и склонился над ней. – Их вождь очень силен, я слышу его ярость… Он хочет… Он говорит, что соль поделить нельзя, а удача морастов не нужна ему. Поэтому он и сжег нашу святыню. Он захватит соляное озеро, Фарзой…
Потеряв самообладание, пленный катался по траве, завывая от боли. Аэйт пристально посмотрел на Асантао, а потом подошел к пленнику и, перевернув его лицом вниз, придавил его спину коленом и принялся развязывать веревки. Отвернув голову в сторону, пленный хрипло дышал. Из угла его рта стекала розовая слюна. Когда Аэйт отпустил его, он поднялся на четвереньки, потом сел. Рот у него был черный от земли. Не глядя ни на кого, он схватил обеими руками свою кровоточащую ступню, скорчился и принялся слизывать с раны соль, время от времени сплевывая в траву.
Аэйт сел рядом и задумался. Кто-то коснулся его волос. Подняв голову, он увидел усталую улыбку Асантао. Белой тенью она высилась над ним, глаза темнели на осунувшемся лице.
– Жалеешь врагов? – тихонько сказала она. – Это хорошо…
Аэйт встал и наклонил голову.
– Что с ним будет, Асантао?
– Ты упрямый, – сказала ясновидящая. – Пусть идет, куда хочет. Ему недолго жить.
Пленный сильно вздрогнул и посмотрел на колдунью с нескрываемой ненавистью.