– Семь из десяти по Апгару, – констатировал врач. – Смотрите, Соня, кто родился?
Сквозь пелену, покрывавшую мои глаза, пытаясь унять бешеное сердцебиение, я вгляделась в комочек, который сунули мне под самый нос.
– Девочка. – Мой голос звучал на редкость неестественно.
Врач удовлетворенно кивнул и положил Надю мне на живот. Я неожиданно для себя заплакала. Не могу сказать, что я относилась к той категории женщин, которые были излишне сентиментальными, но тем не менее в тот момент я не могла удержаться. Меня охватило такое умиротворение и всеобъемлющее счастье! Она была такая маленькая, хорошенькая и такая родная! Я смотрела на нее и плакала, сама не зная отчего. И вдруг я почувствовала, что куда-то проваливаюсь, в какую-то зияющую пустоту…
– Так что же первично: бытие или сознание?! – внезапно раздался риторический вопрос где-то совсем рядом.
Я встрепенулась. Профессор Бранечкин недовольно оглядел аудиторию. Студенты зевали, как, впрочем, и всегда на его лекциях. Они явно не интересовались всем тем, что он говорит, и мечтали о том счастливом моменте, когда наконец-то закончится пара. По большому счету, какая вообще разница, что первично?! Что от этого меняется? Наверное, сейчас высокообразованные люди обвинили бы меня в отсутствии духовности, или стремления к знаниям, но меня действительно мало волновали подобные глобальные вопросы. Куда более актуальным для меня сейчас являлось другое.
Внезапно я почувствовала на себе чей-то взгляд. Я повернула голову, и, увидев, что это смотрит Влад, замерла, не в силах ни отвернуться, ни пошевелиться, ни даже улыбнуться. Не могу сказать, что он мне нравился, но что-то в его голубых глазах, в его точеном профиле всегда меня завораживало. Он рассматривал меня очень спокойно, изучающе. Я бы даже сказала, что его взгляд казался излишне нескромным. На самом деле такая перемена в нем мне очень нравилась, я так долго пыталась привлечь его внимание, но он даже не поворачивал головы в мою сторону. И вот наконец хоть какая-то реакция. Не знаю, сколько продолжался наш долгий обмен взглядами. За это время я успела рассмотреть его тонкие, плотно сжатые губы, широко посаженные глаза, слегка заостренный нос, немного узкие плечи. Вдруг я ощутила толчок в ногу. Я опустила глаза, выведенная из состояния ступора. Увидев, что меня толкает подруга Светка, громко засмеялась. Бранечкин сурово посмотрел на меня:
– Филатова, ты опять занимаешься чем угодно, только не философией?! Тебе мало, что я поставил тебе зачет в прошлом семестре с третьего раза? В этом ты его вообще не получишь!
Казалось, я должна бы испугаться и расстроиться,