На следующий день я осмотрел источник. Горячая вода температурой около 40° вытекала небольшой струей из трещины в граните; по открытым желобам ее проводили в ванное здание – простую избу с тремя грубыми деревянными ящиками, заменявшими ванны. Одновременно могли купаться только три человека. Проводки холодной воды не было, так что больные, собиравшиеся, принять ванну, должны были ждать пока горячая вода, наполнившая ванну по желобу, остынет до желаемой температуры. По словам сторожа, лечащихся одновременно не могло быть больше 20 человек, судя по числу кроватей в доме для приезжих.
В течение этого дня я осмотрел все выходы горных пород на склонах долины р. Ихэ-Угун выше и ниже источника. Эта долина была узкая, склоны ее местами крутые, местами пологие и заросшие лесом. Длина ее была около версты. Вверх по этой долине я скоро вышел в другую, гораздо более широкую, ограниченную на севере цепью Тункинских альп на значительном протяжении, которой я долго любовался. Недалеко от выхода в эту долину среди нее поднималась отдельная горка или большой холм, поросший лесом; осмотрев его, я убедился, что он состоит из слоистого песка, вероятно четвертичного возраста, и, очевидно, представляет остаток отложений какого-то озера, некогда занимавшего эту долину между Тункинскими альпами и грядой низких гор, в которой находился горячий источник в долине р. Ихэ-Угун Этот холм объяснил мне странное обстоятельство, состоящее в том, что р. Ихэ-Угун пересекает конец длинного кряжа гор ущельем, вместо того, чтобы просто обойти его с востока. Очевидно, долина между альпами и этим кряжем некогда была заполнена отложениями большого озера четвертичного времени и когда, после его исчезновения, Ихэ-Угун начал врезать свое русло в эти отложения, он на своем пути в р. Иркут попал на конец кряжа и вынужден был уже врезываться и дальше в твердые коренные породы, подстилавшие озерные отложения, большая часть которых позже была размыта в этой долине между альпами и маленьким кряжем. Холм представляет единственный остаток уничтоженной толщи отложений, а ущелье р. Ихэ-Угун являлось молодой эпигенетической долиной; с примерами таких долин мы встретимся и в дальнейшем.
Вернувшись в свою комнату, я после вечернего чая занялся приведением в порядок собранной коллекции горных пород долины Ихэ-Угун при свете свечи.
Курорт был осмотрен, его геология выяснена, и на второй день мне делать было нечего; я сходил еще раз к верхнему устью долины Ихэ-Угуна, чтобы полюбоваться пиками Тункинских альп, уже усыпанными свежим снегом. После, полудня за мной, по уговору, приехал из села Туран тот же ямщик с повозкой, который привез меня на курорт, и я поехал обратно, но не прямо домой, а остановился на ст. Култук, чтобы поохотиться на пролетную дичь. В низовьях речки Слюдянки было несколько озерков, на которых при проезде в Нилову пустынь я заметил много уток; теперь я прошел к этим озеркам, нанял лодочку и выехал на воду, намереваясь настрелять десятка два. Охота оказалась