Точно неизвестно, когда история о Хираме стала главной для масонства. Тем не менее это произошло явно в период образования общества. Обращаясь к часовне Росслин сэра Уильяма Синклера и голове «убитого подмастерья», можно заметить, что рана на его виске в точности совпадает с одной из ран Хирама, а женская голова в той же часовне известна под именем «матери-вдовы». Таким образом, мотивы из истории о Хираме появились задолго до современного масонства.
По мнению некоторых масонских писателей, череп и скрещенные кости связаны как с тамплиерами, так и с убитым мастером. Так ли это, остается неизвестным и по сей день. На протяжении семнадцатого и восемнадцатого веков череп и скрещенные под ним кости служили обозначением могилы Хирама – а следовательно, и любого мастера масонов. Мы уже упоминали о легенде, согласно которой после вскрытия могилы Брюса обнаружилось, что его берцовые кости лежат скрещенными под черепом. Череп с костями также был важной частью регалий масонского звания, известного как «Рыцарь Храма».
В современном масонстве смерть Хирама ритуально изображается каждым претендентом на так называемую третью степень, или на звание мастера масонов. Но теперь появилось одно существенное дополнение: мастер воскресает. «Прохождение через третью степень» означает, таким образом, ритуальную смерть и последующее возрождение. Претендент исполняет роль Хирама – он становится мастером и переживает смерть, превращаясь, в соответствии с используемой терминологией, в «воскресшего» мастера масонов. Интересно, что этот ритуал перекликается с эпизодом, касающимся пророка Илии и описанном в третьей книге Царств (глава 17, 17–24). Придя в Сидон, Илия встретил у городских ворот женщину, собиравшую дрова. Женщина пригласила пророка к себе в дом. Во время пребывания Илии в доме женщины ее сын – «сын вдовы» – заболел и умер. Илия, «трижды простершись ниц над отроком», воззвал к Господу, и тогда «возвратилась душа отрока сего в него, и он ожил».