– Конечно, конечно. Но я сильно в этом сомневаюсь. Иначе зачем мы с вами здесь сидим? – улыбнулся Азике-сенсей, а потом неожиданно начал хохотать своим старческим хохотом.
Вмешалась Марго:
– Азике-сенсей, зачем вы смеетесь, как буревестник? Вы что, тоже читали книгу воинствующего атеиста Ричарда Докинза «Бог как иллюзия» и хотите спародировать Воланда на скамейке? Вы еще тогда начините в вечерние окна вглядываться, выискивая в них страшное злобное лицо и изображая на лице испуг.
Азике-сенсей сложил подбородок на сложенные руки и чему-то ухмыльнулся.
– Ну что вы, я же не тот мальчик из книжки Докинза и не слепой часовщик.
– Азике-сенсей, а в чем все же было пари между Мастером и Воландом? – вмешалась Марго.
– Наконец-то хоть один умный вопрос. А пари было вот в чем. Мастер поспорил, что люди скоро изменятся, перестанут сочувствовать антихристу и Пилату, смеяться над сотнями загубленных жизней, над ужасными пытками в подвалах НКВД, изнасилованиями и пороками, описанными в книге, смогут отделить добро от зла и догадаются, что книгу нужно перевернуть вверх ногами, а потом расшифровать и прочитать заложенное в ней послание.
Воланд же поспорил, что людям будет не до этого, все-таки квартирный вопрос надо решать, жить-то негде. Люди не только не изменятся, но и будут смеяться, и сочтут эту книгу гениальной сатирой, и даже снимут по ней фильмы, где будут переживать за Иешуа Га-Ноцри, Пилата и умиляться во время их прогулки по лунной дорожке. Более того, они даже станут желать, чтобы Пилат вернулся.
Тревожность нарисовалась в глазах Марго.
– И кто же выиграл это ужасное пари?
– О, пани Марго, к сожалению, пока никто не выиграл. Но Воланд почти, почти выиграл. Он очень, очень близок. Дело в том, что затопление станции «Мир», снесение хрущевок, как и тот факт, что Петр I уже стоит на своем месте, а кот-Бегемот уже свистнул, указывает на то, что конец этому пари весьма близок.
– Но когда же будет полный конец этому дурацкому пари?
– О, моя черная королева, я думаю, что не раньше, чем освободят узников из 119 и 120 камеры. Я надеюсь, что из 117 и 118 камеры их уже освободили?
Здесь я решил вмешаться.
– Да, 117-й элемент – тенессин, 118-й элемент таблицы Менделеева – оганесон. Совсем недавно назвали. Только вот что-то меня смущает. Я есть Альфа и Омега, начало и конец. Это из Апокалипсиса. Как известно, альфа-излучение порождается гелием, то есть солнцем. Но тогда 118 элемент – это и есть последний! Он в таблице Менделеева прямо под гелием в самом конце!
Здесь сенсей усмехнулся.
– А откуда такое странное название? У него же не было имени?
– В честь одного великого физика. ОГАНесяна Цолаковича ЮРИя. Хорошо хоть не Ганоцри.
Сенсей попытался успокоить:
– Ну же, трижды романтический Иосиф, вы бы еще Меркурий вспомнили с его железным посохом. Давайте