И зовет его со Мной един Сын мой.
Сын мой, Господи, возьми раба Твоего (имя) за руки,
Сын мой, Господи,
Сними с него блудные муки,
Ум-разум его поправь
И к своей венчанной жене на порог отправь.
А ты, блудный и гульный дух,
Выйди из моего мужа, из его тела,
От молитвы моей святой и от моего дела.
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Ныне и присно и во веки веков. Аминь.
Найдите в поле сухой пень и обвяжите его поясом от своей одежды. Концы пояса затяните узлом. Прежде чем завязать узел, скажите:
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Вода к реке, пень к земле,
Рука мужа к моей руке.
Когда только муж мой к этому пню придет,
Когда он мой узел развяжет и разорвет,
Тогда только муж мой, раб Божий (имя),
От меня, рабы Божией (имя),
К другой женщине уйдет.
Дело мое крепко, слово мое лепко.
Ключ, замок, язык. Аминь. Аминь. Аминь.
Мне хочется рассказать один случай, который отпечатался в моей памяти так крепко, как будто это было только вчера. В ту пору я уже обучалась ремеслу у своей бабушки. Была тогда очень вьюжная и холодная зима. Нынешнее поколение вряд ли понимает истинный смысл фразы «стояли рождественские морозы». Чтобы это понять, нужно было почувствовать те морозные зимы. Дышать было невозможно. Мерзлый воздух обжигал и колол легкие, и уже через пять минут обмораживались нос и щеки. Воздух трещал и гудел, снег хрустел так, что было слышно, как на соседней улице кто-то идет за водой к колодцу. Люди без конца обмораживали руки и ноги. У нас дома пахло топленым гусиным жиром, потому что бабушка готовила мази для лечения обмороженных.
Как-то вечером вместе с клубом морозного воздуха к нам ввалилась замотанная в шали женщина. Она была такого маленького роста, что я вначале решила, что это пришел ребенок. И только когда гостья размотала свои платка, я увидела, что это вполне взрослая, но маленького роста женщина.
Едва отдышавшись от мороза, она заплакала. Плакала тоже по-детски, тоненько и жалобно. Иней на ее бровях и ресницах таял и смешивался с ее слезами. Выглядела она такой жалкой, что я стала поглядывать на бабушку, ожидая, что она строго пресечет рыдающую женщину. Обычно она так специально делала, чтобы плач не переходил в истерику. Она и меня учила: «Когда будешь знахарить, никому не позволяй рыдать, иначе все сердце себе сорвешь. А чтобы ты могла помогать больным, ты должна быть крепкой и здоровой. Пресекай слезы сразу, уговоры жалостливые только лишь распаляют слезы, а строгость быстро образумит». Но в этот раз бабушка молча встала с табуретки и подала гостье стакан воды. Я поняла, что бабушке жалко эту маленькую женщину.
Выпив воды, женщина успокоилась – наверняка бабушка успела шепнуть свое словечко.
Женщина осталась у нас ночевать, успокойные слова