Вторжение. Михаил Ахманов

на «Жаворонке» был для Литвина последним. Он подозревал, что в штабе ОКС уже заготовлен приказ о повышении в звании и переводе на Третий флот – может быть, на тяжелый крейсер вроде «Барракуды», «Старфайра» или «Сибири». Ничего не скажешь, мощные посудины! Восемь палуб, бассейны, спортзалы, прогулочные галереи, и никаких тебе кубриков, у каждого своя каюта… А главное, тридцать шесть УИ, причем не «грифы», которым десять лет в обед, а «коршуны» самой новейшей постройки. Командовать таким десантом было почетно, но расставание с «Жаворонком» вселяло грусть-тоску. Пожалуй, больше он не встретит Рихарда, тихую Эби и болтуна Родригеса… У каждого свой график отпусков, и если они когда-нибудь увидятся, то лет через десять, после отставки. Возможно, их, как ветеранов, не спишут подчистую, а определят в наземную команду, на орбитальную станцию или Лунную базу ОКС… Но думать об этом не хотелось, хотя салоны на базе были просторные, а кухня – выше всяких похвал. Литвин, однако, предпочел бы тесный кубрик и скудный корабельный рацион, лишь бы полеты не кончались. Все дальше и дальше, от Юпитера к Сатурну, от Сатурна к Урану, Нептуну, Плутону и, наконец, в темные бездны, что отделяли Солнце от ближайших звезд…

      Он вздохнул. Вряд ли эта мечта исполнится за время его жизни. Термоядерный привод разгонял корабли до скоростей, вполне пригодных для путешествия в Солнечной системе, но для экспедиций к звездам требовалось нечто иное. То, что изобретут далекие потомки…

      Таймер снова звякнул.

      – «Гриф-один» – кораблю. Все параметры без изменения.

      – «Гриф-три» – кораблю. Визуально и на локаторе ничего не наблюдаю, но фон вырос на двенадцать процентов.

      – У нас на пять процентов. Вероятно, подходим к точке взрыва.

      Это был Шеврез, но тут же раздался голос капитана:

      – «Грифу-три» и «грифу-четыре». Установите градиент роста остаточного излучения. Иду к вам, вы ближе к эпицентру. «Гриф-один», «гриф-два», следуйте за мной. Дистанция от тридцати до пятидесяти километров.

      – Понял, – произнес Литвин.

      – Приступаю к маневру, – сообщил Коркоран.

      Им с Макнил предстояло покружить в темноте и пустоте, ориентируясь на показания датчиков. Потоки ионизированых частиц и гамма-квантов, рожденные странным взрывом, еще не рассеялись окончательно, и, при известном старании, можно было обнаружить центр феномена. «Что-нибудь там да найдется, – подумал Литвин, меняя свою траекторию. – Если реактор грохнул, будут обломки, а если камень распылили, то прах его еще витает над Юпитером».

      С камнями ему приходилось иметь дело. Одной из главных задач ОКС была космическая безопасность, то есть защита Земли от интенсивных солнечных вспышек и небесных тел, которые, свалившись на ее поверхность, могли прервать победное движение цивилизации. Среди малых планет имелось около полусотни объектов диаметром от километра до восьми, чьи орбиты пересекались с земной, а энергия возможного столкновения равнялась ста тысячам мегатонн.[7] В 1937 году один из них, Гермес,