– Да, – поддержал коллегу Сиротин, грустно хлопая коровьими глазами. – По секрету шепнуть на ухо могут что-нибудь ценное или полезное, но вот документы предоставить, подписаться под каким-то имеющим место фактом – это уж извините. Но мы тебе будем помогать, Станислав, насколько сможем.
– Да, вы уж мне постарайтесь сообщать обо всех инцидентах и значимых событиях по вашему профилю. Не исключено, что мне понадобятся контакты и по ту сторону. Среди контрас. Не все же там ярые сторонники американского империализма и купленные головорезы. Их среда очень неоднородна. Там есть и фанатики, и наемники, и патриоты, которые искренне верят в то, что они сражаются за свою родину, за истинную демократию, какой они ее видят.
– Там достаточно и простых подонков, которые стремятся зарабатывать на всем, на чем можно, – хмыкнул Борецкий, посмотрев на Сиротина. – Помнишь, ты бился, чтобы наших инженеров-нефтяников освободить.
– Что за история? – насторожился Сергеев.
– Месяц назад произошло нападение на строящийся нефтеперерабатывающий завод, – стал рассказывать Сиротин. – Повстанцы захватили несколько заложников из числа специалистов. Среди них оказались два наших инженера. Мы давай искать контакты через официальные круги, выход на этого генерала. У них там много генералов. Как банду свою сколотил, так, считай, уже генерал. Официально не получилось, а получилось через местных. Короче, завод просто выкуп дал и за наших, и за своих. И этому генералу на страну, свободу и демократию, как я думаю, плевать с очень высокой колокольни. Ему эта война как бизнес. Он готов кого угодно продать и предать.
– Что за генерал? – спросил Сергеев.
– Сертано. Личность не очень известная, но и не пустое место. В их среде вес имеет. Приглядись к нему, Станислав.
Глава 3
Сводки, которые Сергеев получил от Романова, подтверждали догадки Станислава и сложившееся в результате инструктажа перед поездкой мнение. Население, особенно проживавшее на границе зон влияния правительственных сил и вооруженной оппозиции, именуемой в международной терминологии «никарагуанские контрас», было частично запугано, частично просто выжидало, «чья возьмет». Наверняка было много таких, которым вообще все равно, какая в стране власть. Жили своим мирком, своей коммуной, кормились своим ремеслом или земледелием, и им было все равно, кто у них покупает их продукцию.
Оказывается, уже с 1980 года в оппозицию к сандинистам начинают переходить предпринимательские организации и умеренные партии, представители которых в 1980–1981 годах вышли из состава правительства и Государственного совета.
А вот это уже плохо, подумал Сергеев. Это просто недоверие. А ведь теперь в правительстве остались практически одни сандинисты, и со стороны этот факт выглядит именно как недемократический. Где многопартийность, где оппозиционные парламентские круги? Это на руку США.
И США не медлят. Они уже с 1984 года минируют территориальные