– А кабы и беда? – улыбнулся Ловчан, поглаживая рукоять меча.
Собеседник смерил друга внимательным взглядом и ухмыльнулся.
Да уж, чего-чего, а бед бояться не стоит – Олег с ним под поход к Полату самых лучших воинов отрядил, самых сильных. Этим что удача, что неудача – всё одно выстоят. Был бы меч верен, остальное – суета.
– Добро! – кивнул Розмич. – Стало быть, на рассвете!
Дюжина молодцов во главе с Розмичем прибыла на пристань затемно. На лодье Жедана уже вовсю готовились к отплытию – корабельщики сновали взад-вперёд, в последний раз проверяя, всё ли погружено и закреплено, надёжна ли оснастка. Сам купец стоял неподалёку и, заложив руки за спину, важно покрикивал на подручных.
Завидев дружинников, Жедан расцвёл улыбкой и поспешил сообщить:
– Ну, раз вы всё одно с нами – тады и на вёслах кого подменить сможете, коль потребность случится. Я ведь половину людей уже по домам отправил, иначе не уместились бы. А теперь всё в порядке! Так что все на борт – чую, будет нам ветер попутный!
Воины опешили не от слов – управиться с веслом дело плёвое – от наглого тона. А Розмич изогнул бровь, подумал запоздало: «Ой, неспроста Олег именно к этому купцу обратиться приказал…» И едва подвернулся случай, шепнул Жедану, чтобы шутки эти бросил: мол, сам Розмич веселье разделяет, а остальные не поймут. Ещё добавил доверительно:
– Это у вас, торгашей, в почёте плутоватый Велес, а у нас свой бог – военный…
– Да знаю, знаю! – отмахнулся Жедан, но хитреца из взгляда не исчезла.
«Вот ведь человек! – возмутился Розмич мысленно. – Уже седина на висках проявилась, а он всё хохмит!»
На этом странности не закончились.
Поднявшись на борт, мужчины обнаружили невзрачную девку, стелющую тюфяк на скамью близ места кормчего. Пристроив его таким образом, прислужница положила поверх одеяло из ярко окрашенной шерсти, пощупала – мягко ли. На недоумевающих дружинников покосилась, как голодная змея, и заспешила обратно на берег.
– Баба. Не к добру, – прошептал кто-то, и прежде чем Розмич успел озвучить свои предположения, на борт взошла Она.
Невысокая девушка с синими, как послегрозовое небо, глазами. Такие очи прежде знал лишь за Олеговой женой. И вот, пожалуйста! Румяная, но уж больно худосочная, чтобы казаться красивой простому селянину. Платье скромное, волосы убраны под тонкий белый платок заморской ткани, закреплённый простым медным очельем. Увидав толпу вооруженных мужчин, девица опустила глаза долу и улыбнулась, отчего на щеках проявились крошечные ямочки.
Розмичу показалось, что уходит из-под ног дощатая палуба, что предрассветное небо закачалось и грозит обрушиться на голову, что плеск ладожских волн стал нестерпимо громким и слышится в нём переливчатый девичий смех.
Подскочивший Жедан по-отечески обнял синеглазую, сказал:
– Вот, племянница