Згур подмигнул и достал из-за пояса кошель:
– Держи!
– Да ну! – рожа сморщилась. – Не надо, братан! Лучше б ты дал этого урода подрезать. Я б таких, с серьгами которые!..
Згур сунул кошель в лапищу, хлопнул парня по плечу и быстро направился к двери. «Драка» стоила ему небольшой обрубок гривны – как раз по паре кубков темного для каждого из мордачей. Теперь самое главное, не переоценил ли он чернявого…
На улице было темно, но для убедительности Згур выскочил из харчевни спиной вперед, держа кинжал наготове. И тут же чья-то рука потащила его в сторону.
– Скорее!
Они бежали долго, стараясь не споткнуться о неровную бревенчатую мостовую, и Згур мысленно похвалил себя за удачное начало. Наставник часто повторял: «Чтобы понять человека – стань им!» Два последних дня он пытался стать этим парнем. Что он знал о нем? Молодой, горячий, из потомственных дедичей, значит, альбиром себя мнит, не иначе. Что еще? Ножом владеет не очень, зато бегает хорошо…
– Передохнем!
Они остановились за каким-то двухэтажным домом, и Згур отметил еще одну деталь – его новый знакомец горазд командовать. Ну что ж, учтем!
– А здорово мы им в грызло дали!
Згур только моргнул. Вот тебе и потомственный дедич! «Грызло»! Или так в Валине все говорят?
– Я бы этих бычар!.. Ну, уроды! Ничего, еще разберемся!
Чернявый помотал головой, выдыхая злость и усмехнулся:
– Спасибо, друг! Не забуду! Тоже бычар не любишь?
– На дых не переношу! – охотно согласился Згур, стараясь не улыбнуться. «Бычар»! Ну, валинцы, бритвы не нужно, языком побреются! Но улыбаться нельзя. Мало ли, вдруг этот парень в темноте видит!
Пожатие узкой ладони было горячим и крепким. Внезапно послышался испуганный вздох:
– Это… Ты что, ранен?
Прежде чем ответить, как и полагалась: «Царапина!», Згур мысленно поблагодарил Мать Болот, направившую нож плечистого увальня. Лучше не придумаешь! Для этого парня, верящего в благородство, такое – лучше любых уверений в дружбе.
– Надо… – голос стал озабоченным. – Повязку, обязательно, а то загноится! Пойдем! Я тут недалеко, у тетки живу. Сам-то я из Дубеня…
Згур знал и это. Из Дубеня, причем из Старого Детинца. И зовут чернявого…
– Черемош. Черемош сын Росохи, – узкая ладонь вновь сжала руку, но на этот раз осторожно, чтоб не потревожить рану. – Батя мой – войт, городской тысяцкий. А ты, кажется, волотич?
– Да, из-под Коростеня.
Про Бусел, говорить, конечно не следовало, а вот по поводу остального спорить не приходилось. Волотича не спутаешь, а значит, нечего и врать.
Они вновь пошли куда-то по темной улице в сторону Лехитских ворот, и Згур вновь подумал, как представиться. Своего имени говорить не хотелось. Назваться, что ли, каким-нибудь Волкодавом из рода Гончих Псов? Но наставник учил – чем меньше лжи, тем безопаснее. Значит, он…
– Згур сын Месника.
Это