– Неужто? – удивился Робинзон.
– Ей-ей… – заплакал Васька.
– Чем же тебе помочь? – заинтересовался Робинзон.
– Дай мне хороший пароход!
– Так-так! – усмехнулся Робинзон. – Ну какой, например?
– Ну-у… – замялся Васька, – чтобы боцман подобрей, а компот побольше.
Васька забега́л то с одной, то с другой стороны. Солнышкин смотрел на него с презрением.
– Ну что ж, с превеликим удовольствием, – хитровато улыбнулся Робинзон и пошёл с Солнышкиным дальше.
Васька зашлёпал босиком сзади.
Они прошли по набережной мимо чугунного забора, мимо громадного памятника, с пьедестала которого двадцатиметровый красноармеец в будёновке трубил победу Красной армии на весь океан. Уже вдали поднялось важное океанское пароходство. И по улице, обгоняя друг друга, помчались на совещание капитаны, начальники и помощники начальников.
В это время из-за угла появился кто-то громадный и громогласно сказал:
– Батюшки! Вот это встреча! Мирон Иваныч, милый! Солнышкин отшатнулся и увидел капитана, который был в два раза выше Робинзона. А фуражка на голове у него была такая, что налезла бы на голову двум капитанам вместе.
– Батюшки! – повторил капитан и стал трясти руку старому Робинзону.
– Евгений Дмитриевич, дорогой, так мы, кажется, вчера виделись, – улыбнулся Робинзон. – Даже точно виделись.
– Неужели? – удивился капитан.
– И тут состоялся разговор, при котором Солнышкин весь взмок, а чубчик у него застыл от волнения.
– Евгений Дмитрич, вы помните топчан в каюте старого Робинзона? – начал старый инспектор.
– Конечно. Как же, как же! Разве можно забыть?! – воскликнул капитан и вскинул руки, сверкнув золотыми нашивками. Мужественное лицо его стало добрым и внимательным. – Да, да! Я ещё провалился тогда. И подзорную трубу помню. Я ведь в неё увидел мачты своего парохода! А помните, как я затыкал пальцем дырку от сучка в вашем потолке? Помните? – И он захохотал. – Я тогда чуть не проткнул пальцем крышу!
– Ах, Евгений Дмитрич, – лукаво сказал Робинзон, – конечно, помню. А сегодня на этом месте спал ещё один мореплаватель и смотрел в подзорную трубу на мачты вашего парохода…
– Серьёзно? – спросил капитан.
– Конечно, – развёл руками Робинзон, – конечно. – И он показал глазами в сторону Солнышкина.
– Так где же он? – засуетился капитан и стал оглядываться вокруг себя, будто потерял иголку и никак не мог её найти. – А-а, вот он! Да какой красавец, прирождённый моряк! При-рож-дён-ный! Немедленно выписывайте направление на пароход.
– Но он ещё молод, – тихо предупредил Робинзон.
– Ничего, это я всё улажу. Жду, жду, – сказал громовым голосом моряк и побежал вслед за всеми на совещание.
Это был капитан парохода «Даёшь!» – Евгений Дмитриевич Моряков.
– Ну вот, Солнышкин, вот и всё, – сказал маленький Робинзон и грустно