Мы подходим к зданию института имени Сеченова. Это бывшая лечебница, построенная в память императора Александра III в 1901 году. В одном из старых путеводителей есть замечание о том, что в климатическом отношении эта часть города и Воронцовская слободка расположены очень удачно. Они хорошо защищены от северо-восточных ветров, а солнце зимой тут заходит почти на час позже, чем в остальных районах Ялты.
А вот и старый Массандровский парк. Широкие аллеи, узкие тропки, старые деревья и заросли вечнозеленого плюща. Хорошо идти, не спеша, по мягкому пушистому ковру, сотканному природой из опавших разноцветных листьев. Они медленно кружатся и падают к вашим ногам. Высоко в небе стынут облака. Вокруг успокаивающая тишина. И я долго брожу по извилистым тропам, между вековыми деревьями.
Звездной ночью
С моря задул ветер – порывистый и холодный. Пеноголовые волны-бойцы гигантским белым веером ударили в гранитную набережную. Серые лохматые облака понеслись низко над землей. Неуютно стало на улицах города, и я возвращаюсь домой.
В углу, над письменным дубовым столом – самодельный подсвечник из узловатого, ошкуренного граба с витой красной свечой. Чуть выше – старинная гравюра: портрет поэта, с отчеканенными буквами: ПУШКИНЪ.
На стене висит деревянная маска старца. Суровые благородные черты лица. Ее вырезал из коры мой альпинистский друг-художник. А вот в бусинках-глазах ярко-желтого мишки непонятная грусть. Наверное, ему надоело быть игрушечным медведем, сносить трепку и ласку маленьких и взрослых.
Ночь надвинулась черная, штормовая. И приходит странный сон, словно в свинцовом море ползет обледенелый парусник, натыкающийся на льды.
Просыпаюсь и не понимаю, откуда он взялся. Как вдруг вспомнил другую страшную ночь на северном отвесе грозной кавказской вершины Ушбы.
Минувшим летом мы совершали на нее первопрохождение сложного маршрута. Вдвоем с Виктором Громко, оторвавшись от команды, заночевали на маленьком уступчике, где только один мог сидеть, а другой лишь стоять. Внизу – жуткая километровая пропасть. Разыгралась буря. Палатки нет. Накрылись куском нейлона. Все промокло настолько, что не осталось даже клочка сухой ткани – вытереть лицо. А снег лепил и лепил. Я пытался согреться приседаниями. Растирал лицо ладонями, старался сохранить тепло, чтобы выстоять перед дикой силой природы…
Раннее утро. Кажется, шторм над Ялтой прошел. Сквозь тяжелые облака тускло просвечивало зимнее солнце. Постепенно потеплело. Сегодня суббота. Долго не раздумывая, отправляемся в лес.
Сборы недолги: рюкзаки, лыжи, спальные мешки, провизия и в путь. В горах у нас есть знакомый лесник. Живет он с женой в небольшом доме. Вокруг только деревья в сугробах. А далеко внизу, у синего моря, будто в перламутровой раковине, рассыпал свои дома город.
Медленно взбираемся в гору. Лес с любопытством смотрит на нас: то маленькими, как бусинки,