Ступени. Борис Давыдов

в нишу-берлогу медведя. Ничего путного из этого не выйдет. Каждый, будь то животное, человек и прочая живность, все должны искать или создать свою нишу, которая бы соответствовала и росту – опять же образно говорю – и собственным знаниям. То есть каждый должен заниматься своим делом. Не должен кучер управлять институтом, городом, предприятием. Он должен управлять лошадьми. Кстати, тот же кучер никогда не обижался на своего барина, понимал разницу. И не обижался на свою зарплату – знал: каждому своё. А сейчас так: вроде бы не дурак, но не начальник. А начальник и кричит, ругается, значит, человек, мягко говоря, не очень воспитанный, а поди ж ты – людьми командует.

      Марта, как всегда, говорила спокойно, без назиданий. Наверное, поэтому Иван и не стал с пеной у рта защищать свой любимый бокс.

      – Во многом, Марта, ты права. Я тоже слышал, что многие бывшие чемпионы начинают пить. И как раз из-за того, что не имеют профессии. А у меня есть профессия, тем более скоро техникум закончу. Потом в Армию…

      – Ванюш, я по поводу тебя уже разговаривала кое с кем из военкомата, думаю, тебя в Армию не заберут.

      – Как не заберут? Я что, больной?

      – Ваня, – ласково проговорила Марта, – после техникума ты сразу поступишь в строительный институт, закончишь его, потом тебя возьмут на двухмесячные сборы, после которых тебе присвоят звание лейтенанта запаса. Это что, хуже?

      Он добродушно усмехнулся:

      – Это будет в том случае, если я поступлю, а потом закончу дневное отделение института. А с вечернего отделения меня сразу же, с первого курса, в Армию заберут.

      – Ванюш, я хочу, чтобы ты поступал на дневное отделение.

      – Ты хочешь, чтобы я на твоей шее сидел? Или на зарплату моей тёти? Не буду, я говорю это чётко и однозначно. Ну, Марта… у меня иной раз возникает ощущение, что ты во мне видишь своего родственника. А мне хочется, чтобы ты видела во мне мужчину – мне уже девятнадцать.

      Марта прижала его голову к своему плечу.

      – Глупенький, я вижу в тебе не какого-то родственника, а хорошего человека, с которым мне приятно быть рядом. А насчёт мужчины… – Она поцеловала его в щёку, снова прижала его голову к своему плечу. – А мужчину я давно в тебе увидела…

      – Как это, что ты имеешь в виду? – юноша стремительно повернулся лицом к Марте. Она загадочно улыбнулась:

      – Мы в одной квартире с тобой живём… Как я могла не увидеть в тебе мужчину?

      Он сморщил нос, поиграл бровями. И, видимо, не поняв любимую женщину, внимательно посмотрел на неё.

      – Марта, какая ты красивая! – неожиданно воскликнул он. И тут же смутился, покраснел. – Марта, я давно хочу тебе сказать… Я хочу сказать… что я давно люблю тебя.

      Эти слова оказались для смелого и отчаянного на ринге боксёра более трудными, чем три раунда с сильным противником. Женщина снова, в который раз за каких-то пятнадцать минут, прижала его голову