Может, повод – правда, но отчасти.
Просто мир твой чуток так и тонок.
Я и сам слезою сдобрил счастье
От того, что ты ещё ребёнок.
108. Женщина с бельём
С бельём, морскою свежестью пропахшим,
От солнца щурясь, вышла ты во двор.
Полощутся расцветшие ромашки
В игривых волнах платья твоего.
Платочки с пальцев, словно птицы с ветки,
Хотят вспорхнуть в небесную лазурь,
Но из руки, как ласточки, прищепки
Взлетают и цепляют их за шнур.
И, крыльями махая, полотенце,
Как белый лебедь, просится из рук.
И тёплый шёлк волнуется над сердцем,
И волосы струятся на ветру.
Но вот уже развешано всё ловко.
Лишь солнцу показалось свысока,
Что простыни слетаются к верёвке, —
А то к тебе помчались облака!
Они плывут так быстро в поднебесье,
Чтоб увидать воочию скорей,
Кто ровно, как по ниточке, развесил
Сородичей их прямо во дворе.
Они уже к тебе спустились низко
И смотрят удивлённо на бельё.
И если ты над ним поднимешь миску,
То приземлятся сразу все в неё.
109. Женщине из сна
Ты неожиданно, без стука,
Как луч в окно, в мой день вошла —
И по сердечным переулкам
Промчалась тёплая волна.
Я знал, что, встретившись с тобою,
Не удержу прилива чувств
И грешной мрачною душою
К святой и светлой прикоснусь.
И вот сомкнулись две ладони —
И я, от счастья сам не свой,
Сон давней юности вдруг вспомнил,
Где я склонился над тобой.
И, сдув с очей прикрытых прядку,
Тебя в твой сон поцеловал
И прошептал в него украдкой
Скупые вечные слова.
Я вроде их и ныне слышу,
И вновь стучится сердце в грудь.
Ах, здравствуй, сон! Ну, говори же
Или… молчи о чём-нибудь!
Мне речь твоя – хмельное зелье.
Молчанье – сладкое вино.
С тобой я словно на качелях.
Хоть вверх, хоть вниз – мне всё равно:
Пусть в зрелый век, но, слава Богу,
Что всплыл ты в явь из милых глаз,
Как в оправданье, что надолго
В пучине лет моих увяз.
Прильни мне к сердцу… ближе, ближе!
Рассыпь мне кудри на груди.
Теперь ты – явь. Не уходи же!
Не уходи. Не уходи…
110. Женщина с голубыми глазами
В глаза мне бросилась она,
Точь-в-точь игривая волна,
В штиль чудом поднятая рядом.
И в этот миг не только я —
Нептун бы вряд ли устоял
От чар лазоревого взгляда.
Растёкшись, глаз голубизна
До горизонта и до дна
Весь мир заполнила собою.
И сердце рвётся