– Я же ничего еще не сказала.
– Я догадываюсь. Я не буду отбивать Сашку у его жены. Он мне не нужен. Я не хочу больше спать с ним. Я только не понимаю, как ты его выгнала?
– Я его не выгоняла. Я потребовала, чтобы ее здесь не было, он ушел вместе с ней.
– Ну, ты даешь, мама Катя. Конечно, он маменькин сынок и полностью от тебя зависит, но ты, тоже соображай. Он же взрослый, его Александром Валерьевичем называют, он женатый человек, а ты в присутствии его жены решила его унизить, в приказном порядке указывать, что делать. Что-то ты границ совсем не видишь. Если мимо проходит стадо лошадей, все равно говно отлетит.
– Очень умно. Сама хоть понимаешь, что несешь? Ладно, Наташа, проси, что хочешь. Я могу тебе заплатить.
– Денег не хватит. Мама Катя, у меня складывается впечатление, что вам с сыном делать не х..р. Он пытается сунуть всем подряд, ты следишь, чтобы никто не приблизился, породу вашу не испортил. Пусть он с ней живет, тебе какая разница. Они у нас в доме жили, я разговаривала с Олегом. Видно, девчонка совсем бессловесная, Сашке беспрекословно подчиняется. Будешь и ты ей командовать, вместо домработницы будет. Она, знаешь, как Олегу дом отдраила, кормила всю ораву. Вы одной девчонке уже жизнь испортили.
– Ты, между прочим, сама его от Иры увела, в своих целях.
– Ой, только не надо на меня сваливать. Я его насильно в койку не тащила. Если бы он не захотел со мной, то не стал бы. Опанасенко он мне и так бы нашел, без всякой е..ли.
– Она сама попросила об аборте.
– Ага. Такая, прямо умудренная. Ты могла бы, заставить Сашку жениться на ней, сейчас бы уже внуки подрастали. И не страдала бы из-за деревенской невестки.
– Нечего мне лекции читать, добренькая.
– Мама Катя, мы пообщались. Мое тебе категорическое «нет». Ты к Ирке обратись.
– Видела твою Ирку пьяную. Расстрел мужа с подружками отмечала.
– Молодец! – усмехнулась Наташа – Я ее понимаю. Даже кончаешь, когда понимаешь, что нет на свете той твари, которая сгубила твоего ребенка. Он же Ирку чуть до смерти не забил, и дочка у нее, скорее всего по его вине такая. Ты знаешь, я ей шесть тысяч дала.
– Сколько?
– Глухая, что ли? Мне Торгадзе на комплект с брюликами дал, а я ей отдала. Девчонку обследовать.
– Она взяла?
– Ты бы не взяла, когда речь идет о жизни твоего ребенка. Скорее всего, девчонка безнадежная. Ей ведь скоро уже два. Но пусть Ирка сама удостоверится и, если есть шанс, его использует. Когда помогаешь ветру дуть правильно, жизнь оправдывается.
– Она же тебе не сможет вернуть деньги.
– Зачем они мне? Мертвым пофигу украшения, тем более у меня пальцев на руках и ногах столько нет, чтобы все их нацепить. Ты знаешь, мама Катя, у Иры все документы на руках есть, чтобы дочь в спецбольницу определить. Она ее не отдает. Она сказала мне, что это наказание за то, что сделала аборт от любимого человека. Так что, мама Катя, сноха из деревни, это не самая худшая расплата за грехи, –