– Вроде она. Тоже на работу приехала устраиваться?
– И не прошла кастинг. Как думаешь, чем?
Я не знала – чем. Симпатичная деваха – большеглазая, фигуристая.
А Радка ковыряла лак на ногтях.
Для человека незнакомого сие действо ни о чем не говорило, но я знала о том, что Радкины ногти – сокровище неприкосновенное. Если один ломался, она со скоростью ракеты неслась к маникюрщице, чтобы сделать коррекцию, если облуплялся лак, то тут же перекрашивала все десять ногтей. Да-да, стирала прежний слой из-за одной-единственной трещинки или неровности и тут же наносила новый. Могла заниматься этим по десять раз на дню. Раньше запах ее «ацетонки» меня раздражал, потом перестал – привыкла.
А теперь Радка сама сдирала с ногтей лак, и это олицетворяло наивысшую степень ее нервозности.
– Нежка, я хочу эти триста баксов в день.
– Нам еще не отказали.
– А ей отказали. Без причин.
– Причины были, просто ей не объяснили.
– Я не хочу никаких причин, я хочу, чтобы нас пропустили…
Хлопнула дверь; раскрасневшаяся от злости блондинка вылетела наружу и на всех парах пронеслась через коридор. Мы с Радкой переглянулись и подумали об одном и том же: «Сейчас ей лететь обратно, спать, вдыхая газ. А потом в Нордейл».
– Вот и кончился ее праздник.
Из-за двери донеслось: «Следующий, входите!»
– А наш только начинается, – хихикнула я браво. – Пошли, мы ничего не теряем.
– Триста баксов…
Радка смотрела на меня глазами печальной коровы.
– Эй, не ты ли говорила, что мы молодые, прекрасные и самые замечательные?
– Я…
Ее грудь чуть «выпукла» от гордости к себе.
– Вот и пошли это докажем.
Она неуверенно спросила:
– Кто первый – ты или я?
– Вместе, родимая, только вместе.
И я потянула ее за запястье.
– Работать хотите вдвоем?
– Да.
– Лесбиянки?
– Нет.
Мы отвечали синхронно.
Светлая комната, раскрытые жалюзи, трое мужчин за длинным столом, напоминающим «профессорский» в институтской аудитории. Мужчины по виду разнились: слева моложавый, чернявый с бородкой и пухлыми губами, по центру сухопарый очкарик с лошадиным лицом, справа и вовсе лысый в стального цвета футболке – «приемная комиссия», блин.
Экзаменаторы оглядывали нас с интересом. Очкарик пояснил:
– Стадия первая: сейчас Мартин (кивок на соседа слева) обследует прибором ваш психологический фон – если все в порядке, перейдем ко второму этапу.
Мы с Радкой напряглись. Интересно, чем они обследуют и как? Ведро с проводками на голову и присоски по всему телу?
Я ошиблась. Усатый поднялся из-за стола, держа в руках небольшую коробочку с кнопками и экраном – эдакий широкий пульт. С ним он подошел сначала