– Я серьезно. – Сашка потянулся за камерой и повернул дисплей, чтобы собеседник увидел. – Посмотри, у тебя же модельная физиономия! Вот такое выражение, как здесь, сможешь на заказ сделать? Платят они хорошо.
Евгений скосил взгляд на дисплей, все еще сомневаясь.
– Давай так. – Сашка достал из кармана визитку. – Вот тут мой номер, если созреешь – позвони. Или мыло пришли в смс, чтобы я тебе фотки сегодняшние скинул.
Он позволил себе улыбнуться, только когда спустился на лестницу. Он не сомневался, что новый знакомый ничего с собой не сотворит. По крайней мере, сегодня.
В автосервис Сашка приехал позже, чем планировал, и до самого вечера возился с «Каддилаком Девиль». Машина шестьдесят третьего года, и чинил ее раньше кто-то криворукий – резьба везде разная, болты сорваны. Уйма времени ушла на то, чтобы поставить новую коробку передач и отрегулировать детали.
Вечером он собирался отправиться на сопку, с вершины которой открывался потрясающий вид на Магадан. Зимой зрелище ночного города, мягким светом сверкающего в густых сумерках, словно жемчужина в темной раковине, завораживает. Летом, когда царят белые ночи и солнце почти не садится, панорама ничуть не хуже, хотя и не такая контрастная.
Он часто забирался на сопки – полюбоваться на закат, пофотографировать природу. Колымскую природу с амазонскими джунглями или дальневосточной тайгой не сравнишь: деревца низенькие, тщедушные. Ни высоты, ни пышности, ни размаха. Но какое блаженство бродить в зарослях мохнатого, стелющегося по земле стланика, боясь заблудиться в хвойном лабиринте… Перелазить через змеевидные выгнутые корни, вылезшие из промерзшей почвы на поверхность в тщетной попытке согреться… Цепляться за ветви карликовых берез, вырастающих за сотню лет всего на метр-полтора, и, освободившись осторожно, дабы не растоптать прячущиеся под мшистой толщей побеги, идти дальше…
Сашка родился и вырос на Колыме. За свои двадцать четыре года он лишь раз выбирался на юг. Пышная субтропическая растительность одуряла вычурностью и ароматами, нежное море ласкалось котенком, а агрессивное солнце жалило, прожигая до костей. Первые пару дней Сашка ходил будто пришибленный, а потом начал скучать. Южная сказка казалась ему утомляющей глаза многоцветной картинкой, не имеющей ничего общего с реальной жизнью.
Он гулял по благоухающему саду на территории отеля, где отдыхал, и невольно представлял, как бы мгновенно зачахли вульгарные, самодовольные пальмы, помести их на денек в условия Крайнего Севера. Фантазия была, прямо скажем, некорректная – каждое растение приспособлено к тому климату, в котором тысячелетиями произрастает. Но, потворствуя извращенному воображению, нет-нет да и улыбался гипотетическим итогам гипотетического же эксперимента.
Диск солнца провалился за горизонт, но небо лишь немного потемнело, утратив насыщенность. Автобус лениво катился по проспекту Ленина, а мелькавшие в окнах серые столбы потухших фонарей (летом лампы отключают) казались гигантскими засохшими стеблями.
Сашка вышел на остановке