Внутри обстановка была самая что ни на есть старинная: неровные стены, выкрашенные в желтый цвет, кованые светильники создавали таинственную атмосферу, излучая мягкое, теплое свечение, круглые деревянные столики, заботливо укрытые вязаными салфетками, на которых стояли миниатюрные глиняные вазочки с сухоцветами. Пара официанток, каждый раз мило улыбались Яну, подавая лист меню. Здесь отлично готовили полюбившуюся ему «каву по-віденськи» с горкой взбитых сливок, посыпанных натертым шоколадом.
Ангел наслаждался кофе, изучая просторы интернета. Небольшой поиск «Яблочной» девушки в социальных сетях, по отметке «Бердичев» не дал положительных результатов, и Ян закрыл крышку ноутбука.
«Значит, придется искать ее старым, проверенным способом – на своих крыльях и ориентируясь на ауру… — закатил глаза к деревянному потолку, – мой азарт превращает меня в сыщика» усмешка тронула его губы, и официантка за кассой томно вздохнула.
Расплатившись по счету и кивнув девушке на прощание, Ян собрал свои вещи и, перекинув рюкзак через плечо, покинул «Филижанку». Середина августа в Бердичеве была теплой, без изнуряющей тело жары и духоты, которые Ян по понятным причинам не выносил. Перейдя на противоположную сторону дороги, двинулся по вымощенной камнем дорожке к воротам кирпичных стен, защищающих костел.
Внешний вид крепости гармонично сочетал в себе архитектурные стили барокко и классицизма, которые угадывались в колоннах, поддерживающих стены главного комплекса моления католиков.
Отреставрированная лестница пахла свежим цементом, а тяжелая железная дверь, за которой скрывалось помещение, где совершались богослужения, не сразу поддалась, чтобы открыться.
Обмакнув кончики пальцев в каменную чашу с водой, Ян совершил крестное знамение и ступил на мраморный пол. Внутри, все было таким же величественным, как и в любом католическом соборе: высокие потолки, уходящие вверх, арки и колоннады, разноцветные витражи, картины с изображениями святых в тяжелых рамах, деревянные лавки, установленные вдоль отштукатуренных колонн и широкий алтарь в белоснежном облачении.
Сверху доносилась органная музыка: «Скоро начнется месса», — и действительно, через мгновение, в колонках зазвучал приятный женский голос, поющий молитву. Ян питал слабость к органной музыке, а католические мессы были его сердцу ближе, чем православные.
Присев на скамью, ангел сложил ладони в молитвенном жесте и, закрыв глаза, стал шептать на латыни: «Réquiem ætérnam dona eis Dómine et lux perpétua lúceat eis. Requiéscant in pace. Amen».5 Мелодию органа заглушил звон колокола, оповещавший о начале вечерней литургической службы.
В собор стали медленно входить люди, их было немного: двое мужчин преклонили колени, женщины рассаживались по лавкам ближе к алтарю, все ожидали священника. Ян встал со скамьи и поднял взгляд к витражу