Стефан сел в кресло и уставился на клавиатуру. Плоская, стального цвета, с эмуляцией щелчков ретро-кнопочных моделей. На клавиатуры для свивки сбрасывались всем миром, собирая лайки с первых сотен подписчиков. Отличное было время.
«Иногда мы больше страшимся вопросов, чем ответов», – написал он с корпоративного аккаунта, сам не вполне понимая смысл фразы.
Поднялся. Побродил по офису. Зашел в зеленую зону, посмотрел на темнокожую девочку с культями и пельменями. Прошелся до синей, послушал успокаивающие голоса операторов-психологов. Почему-то в голову лезли мысли о морской воде и дружелюбных лицах дельфинов. Потом Стефан неторопливо выпил чашку кофе, глядя через тонированное окно на проспект. Перекинулся парой слов с давешней девицей в длинной юбке. Пошел к границе зеленой и серебряной зон и впервые купил букет у морщинистого мужика.
Ромашки и незабудки. Интересно, где он их выращивает? Почему Стефану до сих пор не пришло в голову сделать сюжет об этом мужике? И цвет ему можно будет присвоить такой же – комбинированный, серебристо-зеленый. Сюжет о добром и бедном человеке, который выращивает цветы на окраине мегаполиса. Наверняка такой ролик наберет несколько тысяч лайков в течение дня.
Вернувшись на рабочее место, Стефан обнаружил, что его пост получил один дизлайк и не собрал ни одного лайка. Дизлайк без лайков, да еще на корпоративном аккаунте. Очень плохо.
Стефан положил на стол ромашково-незабудочный букет, быстренько удалил пост и уверенно отбарабанил на клавиатуре: «Только что провел презентацию свивки на высочайшем уровне. Вымотан до предела, но очень доволен. Заново осознал, какая это честь и удовольствие – работать для вас!»
За двадцать минут пост получил сто четыре лайка. Стефан был счастлив.
Продавец цветов смотрел сквозь суету свивки мечтательным и грустным взглядом. В его глазах отражались блики анимированной паутинки – словно маленькие, никем не открытые звезды в огромной, прекрасной и бесконечно одинокой Вселенной.
Последняя осень
Этот лес выглядел так, словно война до него не добралась. Что было невозможно, разумеется.
Ведь лес начинался в какой-нибудь полусотне шагов от дома Эшлы – единственного дома в деревне, который не разграбили и не сожгли месяц назад. Дом был крайним и стоял стороне от главной деревенской улицы, в низинке. Его просто не заметили в тот смурной осенний вечер.
– С краю твоя хата, да? – подшучивали в мирное время соседи.
Дошутились.
Кое-то, наверное, всё же успел убежать от бойни и пожарища. Многих, многих не было в числе односельчан, которых Эшле пришлось похоронить. Но никто и не вернулся обратно.
Она остановилась, опершись на смолистый бок соснового ствола, холодный и влажный, как всё вокруг. У Эшлы кружилась голова, и плясали перед глазами мелкие чёрные мошки. Она шла долго, но удалилась от