Джек медленно переваривал услышанное. Ему не приходило в голову, что Донал мог решиться на такое. Нет, это в высшей степени неправдоподобно.
– Вы мне скажете, где он, если найдете его?
– Если он не захочет, чтобы его нашли? Нет, не скажу.
– Но что нашли его, сообщите?
– Это зависит от вашей готовности согласиться, что никогда не узнаете, где он.
– Я только хочу знать, что он жив, здоров и счастлив, где бы он ни был.
– Что ж, тогда я вам скажу. После долгого молчания Джек спросил:
– У вас много работы? Разве в тех редких случаях, когда люди пропадают без вести, их близкие не обращаются в полицию?
– У меня и впрямь немного таких сложных дел, как исчезновение Донала, но всегда есть, кого или что искать. Кроме того, есть исчезновения, которыми полиция не может и не хочет заниматься.
– Например?
– Вы и вправду хотите это знать?
– Я хочу знать все. – Джек посмотрел на часы: полтретьего ночи. – К тому же мне все равно нечего делать.
– Ладно, слушайте. Иногда я нахожу людей, с которыми давно утрачены все контакты – забытых дальних родственников, бывших школьных друзей… Иногда приемные дети пытаются отыскать своих биологических родителей, ну и прочее в том же духе. Я сотрудничаю с Армией спасения, стараюсь отслеживать человеческие судьбы. Но есть гораздо более серьезные случаи, например, когда люди исчезают по собственному желанию, и семьи просто хотят узнать, где они.
– Но откуда полицейским известно, что человек пропал по собственной воле?
– Некоторые оставляют записки, сообщают, что не хотят возвращаться. – Он услышал, как зашуршала бумага. – Иногда берут с собой личные вещи, а кто-то перед уходом выражает недовольство тем, как ему жилось.
– Что вы едите?
– Шоколадный бисквит, – ответила она с полным ртом, прожевала и проглотила кусок. – Извините, вы хорошо меня слышите?
– Ну да, вы едите шоколадный бисквит.
– Нет, я не про это, – усмехнулась она. Джек уточнил:
– Значит, люди приходят к вам, когда полиция отказывается заниматься их делом.
– Именно. С помощью других ирландских агентств по поиску пропавших лиц я веду много дел, которые в полиции квалифицируются как неопасные. Если человек оставил дом по собственному желанию, его не могут признать пропавшим без вести. Правда, родственники и друзья от этого беспокоятся не меньше.
– То есть об этих людях просто забывают?
– Нет, в участке регистрируют заявление, но масштаб розыскных мероприятий оставляют на усмотрение местной полиции.
– А что, если человек, чувствовавший себя невероятно несчастным, решил немножко побыть в одиночестве, упаковал чемоданы, а потом взял и пропал по-настоящему? Никто не станет искать его только потому, что он выражал недовольство своей жизнью? Но ведь мы все время от времени жалуемся на жизнь, разве нет?
Сэнди