– Нравится? – выдохнул он, спрятав лицо в ее волосах.
– Просто сказка, милый! Лучше и придумать невозможно.
– Я люблю тебя.
Ольга рассмеялась и повернулась к нему.
– Знаешь, сколько раз ты говорил мне это?
– Не знаю, – он насторожился. – Ты разве считала?
– Первое время – да…
– И как?
– Сбилась на второй тысяче.
– Неужели я так болтлив? Нужно серьезно заняться собой. Служащие моего ранга должны уметь держать язык за зубами.
– Я так счастлива, Марк!
– Надеюсь, что даже эта стерва Инка ничего нам не испортит.
– Не нужно, Марк. Она все-таки моя лучшая подруга.
– Добавь еще, что она жена твоего отца.
– Это запретная тема… Ты же видишь, с ней он даже помолодел.
– Я всегда говорил, что твой отец – удивительный человек. Держать в узде эту кобылицу потяжелее будет, чем концерном управлять.
– Хорошего же ты мнения о женщинах! – Ольга потрепала Марка по светлым мягким волосам.
– Не обо всех… Идем…
Она знала, что последует за этим: должно быть, отблески огня из камина будут хорошо смотреться на его теле – загорелом (солярий каждый понедельник, с восьми до полдевятого вечера) и хорошо тренированном (тренажерный зал два раза в неделю, вторник и пятница, с семи до восьми утра). Ольге всегда нравился запах его волос: в страсти этот запах приобретал сухой ванильный оттенок. Марк никогда не потел во время любви. Однажды, после бутылки коньяка, распитой на пару, Ольга имела неосторожность поделиться этим невинным наблюдением с Инкой.
– Я всегда говорила, что твой Марк – обыкновенная провинциальная шлюха, – подвела неожиданный итог она.
– Что ты имеешь в виду? – насторожилась Ольга.
– Только шлюхи не потеют, когда трахаются.
– Ты думаешь?
– Моя старинная подруга, проститутка с Тверской, считает именно так. Шлюхи всегда остаются сухими, потому что на клиента им плевать, во время акта они заняты подсчетом денег и другими радостными мыслями…
– И что из этого следует?
– Только то, что не существует настоящей любви без, пардон, физических выделений. На твоем месте я бы сильно задумалась о природе его настоящих чувств к тебе, Лелишна…
Больше они на эту тему не заговаривали. Но дурацкая тирада Инки колом засела в Ольгиной голове. Она даже как-то спросила об этом Марка, очень ненавязчиво. Он смутился, но лишь на секунду. А потом рассмеялся и поцеловал Ольгу в голую грудь. Это был самый долгий и самый нежный поцелуй из тех, что он ей дарил.
– Я ведь слишком южный человек, кара. Я вырос там, где нет даже намека на воду. Сухой климат меня основательно подпортил, прости…
…А теперь он стоял позади Ольги и искушал