Нужно избавиться от цветов. И чем быстрее, тем лучше.
Аглая накрыла меня, когда я тащила охапку гвоздик к двери.
– Все-таки решились? – сочувственно спросила она.
Я покраснела и пролепетала что-то невнятное, в духе: «Вот, решила забрать их с собой, если вы не возражаете».
Она не возражала.
…В последующие полтора месяца – до самой середины декабря – были присланы еще два букета желтых гвоздик – братья-близнецы первого. Борьба с цветами стала неотъемлемой частью моего существования. А бороться было с чем: телепередачи с участием Аглаи Канунниковой пошли косяком. В каждом уважающем себя эфире ей торжественно вручали традиционный букет роз. На творческих встречах выбор оказывался более широким: корзины хризантем от устроителей, связки гвоздик от любителей ее ранних – жестких – вещей. И задумчивые анемоны от ценителей поздней Аглаи – мастера детектива «закрытой комнаты».
Справляться с бесконечным потоком флоры было достаточно легко – Аглая не питала к цветам никакой любви. За все это время мы схлестнулись лишь однажды – по поводу симпатяги-бонсая.
Карликовое деревце было преподнесено «любимой писательнице» недавно вернувшимся из Токио чинушей. Чинуша служил в одном из департаментов, еще не погорел на взятках и по самому малейшему поводу мотался за границу. Книги Аглаи стали для него чем-то вроде «самолетного чтива», с которым даже перелет Москва – Сидней оказывался не более продолжительным, чем перегон Планерная – Новоподрезково.
Бонсай умилил Аглаю и насторожил меня: еще бы, на деревце красовались мелкие цветочки, а лицо чинуши не вызывало никакого доверия. Это было лицо садиста, поднаторевшего на порке розгами социально не обеспеченных слоев населения.
Аглая так крепко прижала бонсай к груди, что я сразу же поняла: мне придется туго.
– Прелесть, не правда ли, Алиса? – сказала она, когда мы вернулись в квартиру на метро «Аэропорт».
Я пожала плечами.
– Пожалуй, я поставлю его у себя в кабинете…
Только этого не хватало!
– Не думаю, что это хорошая идея, – я ухватилась за горшок и потянула бонсай к себе.
– Уберите руки, – голос Аглаи не предвещал ничего хорошего.
– Не уберу.
– Уберите.
– Не уберу.
Мы тащили деревце в разные стороны, и никто не мог одержать полной и окончательной победы. Пока в дело не вмешалась Ксоло. Собачонка подпрыгнула, ухватила меня за рукав и, шлепнувшись на пол, громко залаяла. От неожиданности Аглая выпустила горшок, а я, лишившись опоры, рухнула на пол. Вместе с бонсаем.
– Вы сошли с ума? – через секунду поинтересовалась Аглая, осматривая обнаженные корни деревца.
– Почти, – я тяжело дышала.
– Что происходит?
– Вы не должны… Не должны были приносить его домой.
– Подите