– Смотри, как бы от моей ласки косоглазым не стал! Я себя и без посторонней помощи от твоих приставаний защитить смогу, да так, что голова у любого нахала слетит ненароком. Да и вообще, мне кажется, это ты Дану к Курту ревнуешь.
– Ох, и злющий ты человек! – сокрушался Петруха, подмаргивая обеим женщинам одновременно. – Да и не совсем сообразительный. Ну сама подумай, разве могу я ревновать к немцу? Ведь это ни в какие ворота не лезет!
Курт и не вздумал обижаться, а только с невозмутимым видом потер ладони и громким шепотом обратился к целительнице:
– Видишь, Даночка, как все здорово получается! А ты мне не верила, что он нас ни в жизнь не заподозрит.
От той возмущенной физиономии, которую скорчил Петр, никто из четверых не смог удержаться от продолжительного смеха. Разве что Василий от чрезмерного сотрясения своих телес вдруг резко застыл, бледнея от резанувшей боли в плече. Раны, несмотря на отменное лечение целителей, все еще сказывались.
Это и напомнило Дане о самом неотложном деле перед уходом. Вначале она с полчаса в одной из келий манипулировала над телом Василия, а потом еще минут пятнадцать, выгнав мужчин наружу заниматься делами, водила руками над лицом Сильвы. Во втором случае результат вообще с каждым часом становился все более обнадеживающим: краснота сходила, бугорки и ямки рассасывались, а появление новых прыщей и даже угрей прекратилось полностью. Что напоследок новоявленная Маурьи и высказала своей подруге:
– С такими темпами ты уже дней через пять краше меня станешь.
– Ох, не шути так! – засмущалась Сильва, осторожно прикасаясь к своему лицу подушечками пальцев и боясь поверить в начавшееся выздоровление. – Мне хотя бы просто нормальной стать.
– Ничего-ничего, вот как начнут на тебя все мужики оборачиваться, вот тогда и Васька твой узнает, что такое ревность! – Она вскочила на ноги и первой поспешила в каминный зал. При этом озвучив одну просьбу: – Но пока я буду далеко, ты там за Петрухой приглядывай. Сама ведь знаешь, какой он бабник.
– Не волнуйся, – последовало за спиной твердое обещание, – он у меня как шелковый будет. А если начнет по сторонам своими глазками блудливыми стрелять, то я ему живо их выковыряю.
Они уже вошли в общий зал и увидели, как Петр с Куртом за откинутыми завесами одеял седлают возле выхода мулов. Петр что-то весело рассказывал, и залюбовавшейся целительнице стало жалко своего любовника. Поэтому она обернулась и на полном серьезе попросила Сильву:
– Нет, глаза не выковыривай. Просто двинь ему под дых. Думаю, с него хватит.
– Сделаю, подружка, не переживай! – пообещала та с громким смехом, а затем обратилась к мужчинам: – Ну что, все готово? Тогда мы вас с Петрухой проводим на спуске до самого тракта.
Тем временем Дана разгрузила с себя все оружие и металлические предметы в мешок и стала облачаться в теплые одежды. Сидящий за столом Василий