– Это она ценит.
И Лидочка поняла, что Соня почему-то нуждается в Татьяне Иосифовне, но при том побаивается и недолюбливает ее. И эти чувства взаимны.
– Спасибо, Лида, – произнесла Татьяна Иосифовна, вернувшись в комнату. – Если бы не жестокая простуда, я бы вас расцеловала. Это ничего, что я вас просто по имени называю? Ведь я вдвое старше вас, Лидочка. Вы знаете, что я должна вам сказать? Да вы проходите, проходите в комнату. Шлепанцы нашли? Так проходите. И садитесь пока.
– Я вам помогу готовить…
– Это мы еще обсудим. Соня, поищи получше, там должны быть другие шлепанцы, я не желаю, чтобы ты разгуливала по дому босиком и оставляла всюду следы.
– Какие следы может оставить человек в чулках? – спросила Соня.
– Грязные, – лаконично ответила Татьяна Иосифовна.
Соня присела на корточки у вешалки, возле которой были свалены сапоги, валенки, туфли и даже, кажется, галоши.
– Мне и без того трудно выходить из дома. И некогда, и трудно. И как вы понимаете, люди привыкли тебя использовать, радуются такой возможности, но очень редко сами способны на альтруистические поступки. Вы меня понимаете?
– Если вы обо мне…
– Меньше всего я думала сейчас о тебе, девочка. Ты – счастливое исключение.
– Я к вам приехала, – вмешалась забытая Соня, – чтобы поговорить об Алене.
– Ну что там еще у вас произошло? – капризно спросила Татьяна Иосифовна.
– Еще не произошло, – произнесла Соня так, словно сообщила о завтрашнем наводнении, – но в любую минуту может произойти.
Лидочка последовала за Татьяной Иосифовной на кухню, так как поняла, что ее присутствие там может понадобится. Соня тоже направилась на кухню, к счастью просторную. Продукты, привезенные Лидочкой, были разложены на столе, который никто не вытирал лет пять.
– Я плохой повар, – сказала Татьяна Иосифовна и склонила голову, словно клюнула что-то острым ножом. – Моя жизнь сложилась так, что я почти всегда голодала. Для меня было счастьем съесть целую картофелину. Но приходилось делить ее с ребенком. И ребенку доставалась большая часть.
Лидочка поймала себя на недостойной мысли – ей представилось, как Татьяна Иосифовна делит большую-большую картофелину на две части и себе берет меньшую, но потом добавляет к ней шмат сала и всякие прочие яства, и это называется у нее суп из топора.
– Я распухла еще в ссылке, – сказала она Лидочке, словно угадав, что ее вид неубедителен для новой знакомой. – Я была у сотни врачей, последние годы провела на диете. Даже в Голландию в прошлом году ездила – там практикует удивительный чародей с острова Бали… – Вдруг ее тон изменился. – Это вам не так интересно! Вам кажется, что жизнь еще впереди и вы никогда не станете такой же старой развалиной, как я. И это неправда!
Теперь перед Лидочкой стояла Складовская-Кюри, только что открывшая радиоактивность.
– Вы будете старыми, дряхлыми, немощными. Это неизбежно… Но я провела